– Легко! – Бофур заулыбался в ответ и перекинул девушке миску: – Режь сало.
– Поторопитесь, есть очень хочется! – облизнулся Бомбур.
– Тебе всегда хочется, – хмыкнул Кили, вешая котелок над огнем. – И как только ты до сих пор не лопнул?
Кристэль встретилась с ним взглядом. Кили улыбался, но его карие глаза оставались серьезными.
– Настоящего гнома должно быть много! – беззлобно усмехнулся толстяк.
– Ну да. Чтобы давить врагов своим пузом, – подхватил Фили, ловко засыпая крупу в котелок.
– А что? – под общий смех заявил Бомбур, похлопывая себя по животу. – Оно у меня непробиваемое!
– Ты его при случае попробуй использовать вместо тарана, – посоветовала эльфийка. – Думаю, даже каменные ворота не выдержат.
– Ну-у-у, – задумчиво протянул молчавший до этого Глоин и оценивающе посмотрел на толстяка, – если за этими воротами будет бочонок доброго пива, то шансов у них нет!
На этот раз развеселился даже Торин. Кристэль покосилась на него, отметив, что смеется Торин хоть и редко, но заразительно. И что лицо у него красивое, особенно когда он не считает нужным скрывать улыбку.
Приготовленная совместными усилиями каша удалась на славу – все ели и нахваливали. Бифур и тот мычал что-то одобрительное. Наконец обед закончился. Кристэль убрала в мешок миску с ложкой и поднялась:
– Куда бы вы ни шли, храни вас Эру. И пусть с вами будет благословление Ауле.
Гномы одобрительно переглянулись. Не часто им приходилось слышать имя обожаемого Создателя из уст эльфов.
– Вот, возьми на память, – тихо сказал Кили, вкладывая что-то в ладонь девушки. Кристэль посмотрела – на простом черном шнурке висел искусно вырезанный из дерева цветок.
– И это. – Фили протянул ей деревянную заколку, покрытую ажурной вязью узоров. Судя по тому, что обе вещицы еще не успели толком просохнуть, братья сделали их совсем недавно. Кристэль растерянно посмотрела на парней сверху вниз.
«Я никогда не привязываюсь к попутчикам», – эхом отдались в памяти ее же собственные слова.
– Спасибо, – проговорила она, надевая подвеску и закалывая косу. – Мне нечего подарить вам взамен. Разве что это… Надеюсь, никто не подумает обо мне дурно.
С этими словами девушка наклонилась и легко коснулась губами сначала щеки Фили, а потом – Кили. Теперь оба молодых гнома выглядели такими же растерянными, как и она.
Старшие снисходительно заулыбались, а Бильбо только вздохнул. Эльфийка подмигнула хоббиту, помахала компании рукой и уже шагнула в сторону густых разлапистых елей, как вдруг замерла. По лесу разнесся стремительно приближающийся шум и грохот. Торин вскочил на ноги:
– Сюда что-то движется! К оружию!
«Да что же это такое?! Я уйду от них, наконец, или нет?!» – подумала эльфийка и едва увернулась от вылетевшего на поляну непонятного быстро движущегося объекта, завывающего громче боевых эльфийских рогов:
– Караул! Кошмар! Беда! Ужас! Бандиты! Гэндальф!
Последнее, как выяснилось, было приветствием.
Немного пришедшая в себя, но на всякий случай не убирающая оружие компания в глубоком молчании разглядывала приятеля Гэндальфа по имени Радагаст.
Вместо повозки этот чудак использовал деревянные сани на щедро смазанных жиром полозьях. В них было запряжено штук пятнадцать огромных упитанных зайцев размером с хорошую собаку. Вид у зверей был залихватский и отбивал всякое желание приблизиться.
Наездник был под стать своей упряжке: в теплом, сильно поношенном тулупе, из-под которого торчало несколько подолов разноцветных рубах разной степени потрепанности; в шапке, напоминавшей головной убор Бофура, только гораздо более затасканной, с единственным воинственно торчащим ухом; в каких-то немыслимых сапогах, не то сшитых в Эпоху Пробуждения Перворожденных из обрывков кожи, не то сплетенных из коры примерно в то же время – на первый взгляд, Радагаст Бурый напоминал спятившего бродягу. Этому способствовала и всклокоченная бороденка, вымазанная сбоку застарелым птичьим пометом, и нервные, дерганые движения, и малопонятная, но шустрая речь, более всего напоминающая горный поток. Вроде бы неширокий, но тролля лысого перейдешь.
Словом, появись Радагаст в любом городе, он имел бы шумный успех и неиссякаемый поток милостыни.
Но это было на первый взгляд. С чумазого, морщинистого лица глядели встревоженные, однако ясные и умные глаза небесной чистоты. Кристэль поглядывала на Бурого мага с интересом. Он показался ей очень милым, к тому же в нем чувствовалась та самая Сила, которой обладала природа: вроде все так забавно, ласково, хрупко… но до поры до времени.