– Эльф! – с презрением пробормотал Торин, глядя на стрелу.
– Ой, нет-нет, не стреляйте! – при звуках этого голоса Торин нахмурился и пробормотал сквозь зубы какое-то проклятие. Бильбо вылез из своего укрытия, но не решился подойти к Королю-Под-Горой. – Он ничего такого… Это он нам… мне показывал, чтобы я не высовывался. – Хоббит вертел головой во все стороны, пытаясь понять, где же его собеседник.
– Значит, все-таки нам. – Голос сместился немного в сторону. – Кто ты, малыш?
– Малыш? – от возмущения Бильбо забыл про страх и, приосанившись, шагнул вперед: – Я – хоббит! И, смею вас заверить, что по нашим меркам я не такой уж и маленький. Даже совсем не маленький, я бы сказал! Все же в роду у меня были Туки и мой пра-прадедушка, Бычий Рев, даже ездил…
– Все это здорово, – перебил его голос. – Хотя хоббиты, так, кажется, ты сказал, в странствиях мне не встречались. Как тебя зовут?
– Замолчи! – прошипел Торин, но Бильбо поклонился и с достоинством ответил:
– Бильбо Бэггинс, к вашим услугам. Не знаю, как вас зовут, но…
– Пусть ваши спутники остаются на своих местах! – резко ответил голос. – Иначе мне придется стрелять на поражение.
– Стоять! – рявкнул Торин. – Я же запретил подходить без сигнала!
Гномы и Гэндальф замерли. Только Кили, держащий лук наготове, очень медленно продвигался к поляне под прикрытием зарослей.
– Мы хотели всего лишь погреться и обсохнуть, – виновато пояснил хоббит и посмотрел на Короля: – Тебя долго не было. Вот Гэндальф и велел…
– Гэндальф? – выдохнул Торин. – Надо было догадаться…
– Гэндальф? – переспросил голос. – С вами идет Митрандир?
– Да, – обрадовано кивнул Бильбо. – Мы идем…
– По своим делам, – оборвал его Торин. – И они никого не касаются.
– Ну, еще бы. Ладно. Если среди вас Митрандир, то вы не бандиты. Скорее уж, чокнутые… Хорошо. Пусть все идут на поляну. Но Гэндальф – первый.
Повинуясь знаку мага, Кили опустил лук. Прочие гномы с облегчением вздохнули.
– Мы знакомы? – Маг вышел из-за дерева, выжимая воду из шляпы.
– Едва ли, – усмехнулся голос. – Точнее, вы меня не знаете.
– Вот она, польза славы… Что ж, таинственный незнакомец, раз уж вы передумали стрелять, то не покажетесь ли и не позволите ли нам погреться у вашего костра?
– Ты в своем уме? – тихо спросил Торин.
Ответить маг не успел. За их спинами с ветки дерева кто-то мягко спрыгнул. Гэндальф и король обернулись.
– Балрога мне в штаны! Эльфийка! – охнул Бофур, а Фили присвистнул. Затем на поляне воцарилась мертвая тишина. Пятнадцать пар глаз уставились на стройную темноволосую девушку в неприметном темно-зеленом плаще. В свою очередь незнакомка внимательно разглядывала стоявшую перед ней компанию.
Фили и Кили обменялись мгновенными взглядами, перевести которые можно было как «Ничего себе, а?»
– Ну, если по лесам начнут шляться вооруженные девчонки, то мне в Средиземье делать нечего, – пробормотал Двалин, угрюмо глядя на девушку из-под густых бровей. В серых глазах последней мелькнул смешливый огонек:
– Не переживай, почтеннейший. Даже в этом случае на твою долю останется пара завалящих варгов.
Двалин хотел было что-то сказать, но неожиданно для себя рассмеялся густым басом. Следом засмеялись и остальные. Все, кроме Торина.
– Ну, и что вы смотрите на меня так, будто это я размазала ваш ужин по поляне? – поинтересовалась девушка, глядя на него сверху вниз. Рослый для гнома, Торин был на голову ее ниже. – Ладно, не сердитесь. Прошу всех к моему костру. Кристэль Эллетиль. К вашим услугам.
Повисла короткая пауза, после которой, словно одолжение, последовал ответ:
– Торин… к вашим.
– Двалин, – буркнул разукрашенный татуировками гном. – К вашим услугам.
– А также Кили!
– И Фили! – два молодых гнома так резво поклонились, что стукнулись лбами. Над поляной снова загремел хохот. Пострадавшие смеялись веселее всех и, судя по хитрым взглядам, проделали это нарочно.
– Бифур!
– Бофур!
– Бомбур, Оин, Глоин… – раздалось со всех сторон.
– Очень приятно, – вежливо отвечала Кристэль, наблюдая, как Фили и Кили быстро расседлывают пони, а все прочие разбирают промокшие мешки, пытаясь понять, что можно просушить, а что придется выкидывать. Только Торину, казалось, не было дела до их забот. Он молча сел на бревно у костра, полез было за трубкой, но, повертев ее в руках, снова спрятал в карман.