– Понятно. – Лицо Дейна потемнело, гном поднялся: – Завтра же мы с Венс возвращаемся домой.
– Не спеши, – голос Торина зазвучал жестче. – У нас не выяснено множество вопросов. В том числе и с покушениями.
– Я не причастен к ним! – рявкнул Дейн.
– А я тебя и не обвиняю. Я благодарен тебе за то, что ты поспешил на помощь, Дейн. Но я хочу знать, почему ты отказался помочь мне, когда я задумал этот поход, и почему откликнулся сейчас. И мне не нужны отговорки, Дейн. Мне нужна правда. Она останется за этими дверями, между нами. Но, не зная ее, я не смогу сохранить прежние доверительные отношения.
Дейн прошелся по кабинету туда-сюда, что-то обдумывая и прикидывая. Торин молча следил за ним. Наконец Государь Железных холмов остановился и вздохнул:
– Хорошо. Давай поговорим начистоту…
Разговор их не был легким и закончился далеко за полночь. Тем не менее, разошлись оба государя без недовольства друг другом, хоть и в большой задумчивости. Торин впервые за много дней вошел в королевскую спальню, окинул ее взглядом и вдруг поймал себя на мысли, что ему не хочется оставаться здесь. Кровать показалась слишком большой и пустой, комната – мрачной и холодной. Возвращаться в больничные покои уже не имело смысла. Король-Под-Горой нахмурился, затем вздохнул, подошел к столику, отпер стоящий на нем ларец особым ключом, вынул небольшую коробочку, опустил ее в карман и решительно вышел прочь.
Немного поколебавшись, он осторожно открыл дверь в покои Кристэль, где они провели ту самую ночь перед битвой. В первый миг ему показалось, что здесь никого нет, хотя в камине весело горел огонь. Но почти тут же Торин увидел платье, брошенное на спинку кресла, и на мгновение прикрыл глаза. Стараясь ступать как можно тише, гном подошел к кровати.
Эльфийка спала. Судя по тому, как прогорели дрова, она пришла сюда довольно давно. Торин скинул сапоги, неторопливо снял длинную отороченную мехом накидку, оставшись в штанах и просторной рубахе, и присел на край кровати, глядя на девушку. Все их перепалки и ссоры, дела и заботы – все ушло сейчас, улетело, как сухая листва от порыва ветра. А осталось то, что осталось.
Кристэль спала на боку, одну руку подложив под щеку, а второй обнимая пустую подушку. Его подушку. Темные волосы эльфийки рассыпались по плечам. Девушка разметалась во сне, и полупрозрачная ткань рубашки соблазнительным туманом окутывала ее тело. Но, вместо страсти, сердце Торина заполнилось нежностью, горячей, как лава, и ласковой, как дуновение летнего ветерка. Лицо Короля дрогнуло. Все вокруг показалось таким мелким и никчемным, все теряло смысл по сравнению с возможностью сидеть и смотреть на то, как спит любимая женщина. И какая разница, что она – эльфийка и выше его на голову, если рядом с ней он чувствует себя могучим великаном? И что характер у нее такой же, как у него – гордый, непримиримый, бунтарский, но ради него, Торина, она готова забыть о собственной гордости – как и он ради нее? И какая разница, что о них будут говорить досужие сплетники, если ему не в радость жить, не видя этих лучистых, насмешливых серых глаз?
Кристэль шевельнулась, чему-то улыбнулась во сне. Торин, чтобы не беспокоить девушку взглядом, пересел на диванчик напротив камина, подбросил пару поленьев и задумался, глядя на пляшущее пламя.
Немного погодя эльфийка открыла глаза. Она сразу заметила Торина и едва не вскрикнула от радости. Но сдержалась и не стала окликать, а тихонько встала и набросила на плечи шелковую накидку. Торин услышал легкий шелест ткани, но не повернул голову. Ему было интересно, как поведет себя девушка.
Кристэль обошла диванчик, забралась на него с ногами и некоторое время сидела, глядя на точеный профиль Торина – даже по эльфийским меркам Король-Под-Горой был очень красив. Но главным было не это, а то, что именно с ним, невысоким, суровым, гордым упрямцем она чувствовала себя нежной, ласковой и желанной. Ей больше не нужны были странствия и сражения. Ее приняли такой, какой она была. И Кристэль хотелось разделить с Торином его радости и печали, быть с ним, заботиться о нем и любить его таким, какой он есть. Сейчас она видела его совсем другим. Не грозным воином, не странником с грузом прожитых лет за плечами, не правителем, не страстным любовником, а спокойным, немного усталым мужчиной. Словно он наконец-то решил открыть ей свою главную тайну и показать, какой он настоящий. Кристэль смотрела на искорки огня, танцующие в серых глазах, на тонкие, еле приметно улыбающиеся губы, на задумчивое лицо, на лучики морщинок вокруг усталых глаз и чувствовала, что никогда прежде не была так счастлива.