Торин загасил свечи и обнял прижавшуюся к нему эльфийку.
Через день все собрались в тронном зале. Аркенстон, возвращенный на место, ярко сиял над головой Торина. Сам Король-Под-Горой, спокойный и величественный, сидел на троне своих предков. Балин, Лаурэгил и Двалин стояли по правую руку Короля, Кристэль, Фили и Кили – по левую. Гэндальфа во дворце не было: Белый совет принял решение очистить Дол Гулдур.
Сперва Торин заговорил об отстройке Дейла и возрождении старых дружеских связей. В качестве залога будущей дружбы Торин отдал Барду ожерелье Гириона из изумрудов удивительной красоты. А потом пообещал в ближайшее время обсудить с ним дальнейшую помощь жителям Озерного города и возвращение сокровищ Дейла.
Затем речь зашла о переселении гномов и о том, что Синим Горам нужен свой король. Торин не стал ничего обсуждать при всех, сказал только, что в ближайшее время решит вопрос с преемником. Зато, не теряя времени, Король заключил договор с Беорном: тот брал на себя охрану пути от Мглистых гор до середины Лихолесья. Оговорили и размеры пошлины, после чего Торин вручил Беорну дорогой пояс и выполненную из драгоценных металлов фигуру медведя.
С особой теплотой Торин попрощался с эльфами Авари.
– Я хочу верить, что тауравани будут частыми гостями в Эреборе. И поверьте, здесь вас будет ждать самый теплый и сердечный прием.
– Я искренне верю, что между нашими народами установятся крепкие дружеские отношения, – ответил на это Таурохтар. – И, если потребуется, эльфы тауравани всегда придут на помощь эреборцам.
Сильвин, стоявшая рядом с отцом и матерью, почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Девушка подняла голову и встретилась взглядом с Лаурэгилом. Золотой воин неотрывно смотрел на нее, и почему-то от этого Сильвин почувствовала странное волнение и вновь опустила глаза.
Тем временем Король гномов коротко рассказал всем присутствующим истинную историю разрушения Дейла и захвата Эребора. И добавил, что отныне нет нужды опасаться Смауга, поскольку Бард, будущий король Дейла, вернул ему амулет. Все присутствующие своими глазами видели, как Смауг и его дочь сражались на стороне Светлого союза, поэтому слова Короля встретили одобрительным гулом.
– Именно поэтому Смауг Мудрый, он же Лаурэгил Золотой Воин, может находиться в Эреборе столько, сколько сочтет нужным, – проговорил Торин и повернулся к телохранительнице: – Кристэль, подойди ко мне.
Девушка покинула свой пост и встала перед троном.
– Ты верно служила мне, стала своей в нашем отряде, и то, что мы все уцелели, это твоя заслуга. Ты стала моей телохранительницей, и я жив благодаря тебе. Тем не менее, – Король сделал паузу, – с этого дня я освобождаю тебя от этой должности.
41.1
В зале начали удивленно переглядываться и перешептываться. Кристэль преклонила колено, и Торин снял с ее головы венец стражницы.
– Тауриэль, если ты не передумала остаться в Эреборе, я предлагаю тебе принять эту должность.
Глаза Трандуила широко раскрылись. Он было нахмурился, но Тауриэль уже подошла к Торину:
– Я не передумала, государь. Я уведомила принца Леголаса о своем желании сложить с себя обязанности младшего командира и покинуть Лихолесье. Он не стал возражать. Поэтому я с радостью принимаю новую должность. – Эльфийка преклонила колено рядом с Кристэль, и Торин надел ей на голову венец, а затем шею эльфийки украсило золотое ожерелье.
– Это в знак благодарности за твою отвагу.
Тауриэль поднялась и встретилась взглядом с Кили. Молодой гном подмигнул ей. Девушка чуть приметно улыбнулась и заняла место слева от Короля.
Торин обнял Кристэль за плечи и заставил ее подняться.
– Как я уже сказал, Кристэль больше не является моей телохранительницей. И я рад сообщить всем, что позавчера сделал ей предложение и Кристэль согласилась стать моей женой. Свадьба состоится через месяц, и я приглашаю на нее всех присутствующих. Коронация пройдет перед свадьбой.
В зале повисла гробовая тишина, через мгновение взорвавшаяся многоголосым шумом. Громче всех радовались сподвижники Торина. Впрочем, были и те, кто восприняли эту новость с недоумением и осуждением.
Кристэль смущенно взглянула на Торина, а потом нашла взглядом Венс. На лице молодой гномки отражались радость и облегчение, и Кристэль поняла, что не ошиблась.