– Все хорошо, девочка. Не волнуйся.
Эльфийка слабо кивнула и пошла рядом с отцом навстречу Торину. А тот смотрел и не мог оторвать взгляд от любимой – такой прекрасной была она в золотисто-серебряном свадебном платье. На шее девушки мерцал амулет Торина, темные волосы украшал ободок из серебряных роз.
Словно во сне Король гномов и эльфийка шли навстречу друг другу. Вот Лаурэгил вложил руку Кристэль в ладонь Торина, и Король крепко, но бережно сжал ее. Кристэль подняла глаза на жениха, и под его взглядом румянец на ее щеках вспыхнул ярче. Как требовал обычай, девушка склонила голову, присела в низком реверансе, коснулась теплыми губами руки Короля, и от этого прикосновения Торин еле заметно вздрогнул. Он взял вторую руку Кристэль и надел девушке на палец кольцо – золотисто-серебряный дракон с эльфийской звездой, обвившийся вокруг короны Дурина. Ладонь гнома коснулась волос девушки, приподняла ей голову за подбородок. Их взгляды встретились вновь, и Кристэль почувствовала, как сердце бьется где-то в горле, а предметы вокруг начинают терять очертания. Торин обнял ее за плечи, поднял, а потом подхватил на руки и крепко поцеловал под восторженные крики подданных.
Он так долго не отпускал ее губы, что девушка едва не задохнулась. Наконец Торин поставил ее на пол рядом с собой, и Балин поднес им два священных кубка. Они делали из них по глотку, затем обменивались, снова делали глоток и вновь менялись, навсегда сплетая две судьбы в одну. Затем Кристэль по знаку Балина вновь склонила голову. Торин аккуратно снял с ее головы ободок из роз и надел венец Королевы Эребора. Девушка окинула взглядом огромный зал, битком забитый гостями, увидела стоящих рядом Фили и Ардис, Кили и Тауриэль, и заметила, что ее отец тоже не один: Лаурэгил держал за руку Сильвин, и лицо юной эльфийки светилось от счастья. Ируфь, растрогавшись до слез, уткнулась в плечо Дори, который что-то с улыбкой говорил ей. И на сердце Кристэль стало легко и радостно. На мгновение она прикрыла глаза, и ее благодарная молитва Эру была подобна реке чистейшего света, идущего из самых глубин сердца.
Праздник был шумным и веселым. Столы ломились от угощений, гости танцевали и пели, желали новобрачным прожить в согласии и любви не одну сотню лет. И, как водится, в конце праздника Гэндальф устроил воистину волшебный фейерверк. Правда, Король и Королева покинули торжество гораздо раньше, задолго до того, как началось огненное волшебство.
В полном молчании Торин и Кристэль вошли в королевскую спальню, которую им отныне предстояло делить друг с другом. Король выпустил руку девушки, запер дверь, неторопливо снял корону и положил ее в специальный ларец. Эльфийка последовала его примеру и положила свой венец во второй ларец, помедлила, не убирая тонкие пальцы с резной поверхности. Собственное состояние удивляло ее: словно и не было той ночи с Торином. Куда пропала та бесшабашная дерзость? К тому же они месяц спали рядом в одной постели. Казалось бы, чего стесняться теперь? Но она так робела, словно все должно было случиться в первый раз. Впрочем, в каком-то смысле так оно и было. Кристэль покосилась на мужа. Торин, улыбаясь, смотрел на нее и не спеша снимал камзол. Эльфийка опустила глаза, непослушными пальцами сняла украшения и принялась распутывать шнуровку на платье. Видимо, она как-то неудачно потянула шнурок, потому что тот не развязался, а, напротив, затянулся еще туже. После нескольких попыток справиться с ним, Кристэль беспомощно посмотрела на Торина, неловко пожала плечами. Гном улыбнулся и, бесшумно ступая по ковру босыми ногами, подошел к жене. Кристэль повернулась к нему спиной, приподняла волосы. Некоторое время спустя она почувствовала, как завязки одна за другой ослабели, а губы Торина еле ощутимо коснулись шрама на ее спине. Девушка едва сдержалась, чтобы не застонать. Торин легкими поцелуями покрывал ее спину, а затем развернул Кристэль лицом к себе и заставил опустить руки. Тяжелая ткань платья с шелестом упала к ногам Кристэль. Эльфийка прикрыла глаза, чувствуя, как нестерпимым жаром пылает ее лицо. Она ощущала, как скользит по ее телу взгляд мужа, и слегка прикусила губу, чувствуя, как где-то внутри разрастается теплый щекотный комок. Но вот сильные пальцы Торина коснулись ее щеки, шеи, задержались на груди, медленно заскользили вниз. Кристэль судорожно вздохнула и заставила себя открыть глаза. Ее ладони нежно касались шеи, могучих плеч, широкой груди мужа. Тело эльфийки становилось горячим от его поцелуев, отзывалось на его ласки подобно тому, как отзываются струны чутким пальцам музыканта. Руки Торина мягко направляли ее, помогая понять, какие ласки нравятся ему больше всего, и постепенно смущение отступило. Прикосновения Кристэль стали более смелыми и уверенными. Некоторое время спустя, Торин подхватил ее на руки, но унес не на кровать, а на огромную пушистую шкуру, лежавшую у горящего камина.