– Хорошо, – подумав, ответил Торин, и они отправились догонять отряд.
Им предстояло пройти долгий путь по дороге, бегущей по горному лугу и взбирающейся выше, к перевалу.
Кристэль быстро приноровилась к тому, с какой скоростью передвигались гномы, и с удовольствием смотрела по сторонам, обмениваясь впечатлениями с Бильбо. А посмотреть было на что. Луга покрывала густая, изумрудно-зеленая трава, напоминающая колышущееся под солнцем море. Словно рассыпанные кем-то самоцветы, повсюду выглядывали цветы, и над ними кружились разноцветные бабочки. Валуны напоминали сказочных зверей, которых разморило в погожий денек. Легкий ветер ласково касался лиц, игриво трепал длинные пряди волос, окутывал запахами цветущей, прогретой земли. Пахло ягодами, медом и какой-то особой, кристально чистой свежестью, присущей лишь горному воздуху.
Следующий день выдался еще более жарким. Ори делал в книге пометки, понятные только ему одному. Бофур пускал веселые колечки из своей трубки, и Бильбо, не любивший курить на ходу, отчаянно ему завидовал. Бомбур с аппетитом жевал пирожок. Нори, Дори, Оин и Глоин о чем-то спорили – Нори горячился, Глоин подсмеивался над ним, Дори то и дело успокаивал спорщиков. Торин и Двалин, оба высокие, по меркам гномов, широкоплечие, шагали впереди отряда. Двалин засучил рукава – ему было жарко – и теперь демонстрировал всем любопытным татуировки, покрывавшие сетью узоров мощные руки.
Торин же, казалось, совершенно не замечал солнечных лучей. Шел, держа в руках секиру, время от времени используя древко как посох, и о чем-то негромко беседовал с Двалином. Время от времени он оборачивался, окидывал взглядом отряд, проверяя, не отстал ли кто. Тогда ему успокаивающе махал рукой Балин – он и молчаливый Бифур замыкали цепочку. Фили и Кили, по обыкновению, державшиеся вместе, шли рядом с Кристэль и Бильбо и жадно слушали рассказ о том, как эльфы покидали Арду по зову Валар и как остались те, кто слишком сильно любил этот мир, за что их и прозвали Авари – Невозжелавшие. Девушка рассказывала о том, как были созданы самые прекрасные и самые страшные творения эльфов – Сильмариллы. Самоцветы, за которыми тянулся кровавый шлейф братоубийственных войн. Рассказывала она и о войне против врага, восставшего против самого Создателя. Черного духа она называла Бауглир.
– Может быть, ты знаешь и о том, откуда пошла вражда между эльфами и гномами? – Торин поравнялся с ними. – До привала время еще есть, а парни восполнят пробел в образовании. Я-то знаю, что они постоянно сбегали от наставника, предпочитая или драться на мечах или крутиться под ногами в кузнице. – Он положил руки племянникам на плечи, и Кристэль увидела, как приосанились оба брата, как засияли их глаза. Несколько мгновений она молча разглядывала Торина, Фили и Кили, потом задумчиво кивнула:
– Это продолжение истории кровавого пути Сильмариллов. Причиной стал Наугламир, ожерелье сделанное мастерами-гномами Синих Гор для своего друга, короля Нарготронда Финрода, брата ныне живущей Владычицы Лориэна. Финрод был прекрасен и мудр. Воин и правитель, равного которому не найти. – Голос девушки зазвучал мечтательно и в то же время печально. – Он отправился вместе с Береном, своим другом-человеком, чтобы добыть проклятый камень из короны Бауглира – такую цену за руку своей дочери, прекрасной Лютиэн, назначил Тингол. Финрод погиб в подземельях Бауглира, спасая Берена. Лютиэн помогла своему возлюбленному, и они добыли Сильмарилл. Когда позже Нарготронд был разрушен, ожерелье вынесли из руин, и Тингол повелел вставить в него Сильмарилл. Что было потом? Я не знаю правду, Торин. Эльфы уверяют, что гномы нарушили все мыслимые и немыслимые законы и попытались оставить ожерелье себе. Гномы уверяют, что им не заплатили ни монеты за их работу. Я бы усомнилась в этом: нигде нет сведений о том, что Тингол нарушал свои слова. Но… Мне попался в руки дневник эльфа, очевидца тех событий. Забавно, я купила его на какой-то ярмарке у старого гнома, торговавшего всяким хламом. Так вот, по его словам, гномы принесли ожерелье, но потребовали его себе. Тингол, обычно рассудительный, впал в гнев. Вспыхнула ссора. Король оскорбительно отозвался о гномах и заявил, что раз так, то он не считает необходимым оплачивать работу, а ожерелье оставляет у себя. Думаю, Сильмарилл свел с ума и тех, и других. В результате Тингол и многие эльфы были убиты гномами, а гномов на окраине встретили эльфы. В живых осталось только двое гномов. Они и принесли в Синие горы весть о коварстве эльфов, но едва ли упомянули о том, как все было на самом деле. Наугримы пошли войной на эльфов, сокровища Дориата были разграблены. Скорбь пришла в некогда цветущий край. На обратном пути наугримов встретил Берен, энты и лучники-эльфы. Так Синие Горы пришли в запустение. – В голосе девушки была печаль. – Зло часто тянется за драгоценностями. Эта страсть иссушает, выпивает душу, превращает сердце в пустую породу.