В самом деле, Фили и Кили подошли к ней уже абсолютно спокойные, улыбающиеся, и бросили сумки на песок по обеим сторонам от Кристэль.
– Ты не против нашей компании?
– Так будет теплее.
– Парни, что на вас нашло? – Кристэль внимательно посмотрела на них. – Я всегда рада вам обоим. – Девушка мягко выделила голосом последние два слова.
– Ну, вот и отлично! – Они расстелили плащи и сели рядом. Бофур передал им по толстенному ломтю хлеба с мясом. Бильбо жевал свой бутерброд, глядя куда-то перед собой. Болтать никому не хотелось – все устали. К тому же то, что произошло возле пещеры, испортило настроение всем. Даже Торин чувствовал себя неуютно. Возможно, король гномов успел пожалеть о своей резкости, но признаться в этом… Ни за что! Однако их ссора давила на всех. И тут Кристэль осенило. Девушка полезла в мешок, достала несколько яблок и перекинула их гномам. Яблок было мало, и гномы принялись резать их на половинки, чтобы всем хватило.
Кристэль встретилась взглядом с Торином и молча кинула ему яблоко. Тот так же молча его поймал, но не передал дальше. Немного помедлил, разломил напополам и перекинул половинку девушке. Лица обоих остались непроницаемыми, но напряжение, витавшее в воздухе, немного рассеялось.
Кристэль порядком устала, но сна не было ни в одном глазу. И дело вовсе не в том, что лежать было жестко или холодно. Уснуть эльфийка могла на любой поверхности. Ее одеяло промокло, и она даже не стала доставать его. Но бок о бок с ней спали Фили и Кили. Оба брата постарались укрыться так, чтобы края их одеял прикрывали Кристэль. Девушка прислушивалась к ровному дыханию братьев и думала о том, что если бы кто-нибудь из сородичей увидел ее сейчас, то от ее репутации ничего бы не осталось. Мало того, что одна девушка среди четырнадцати (на нынешний момент) мужчин, так еще и спящая не в сторонке, а в тесной компании двух гномов. Можно сказать, в обнимку.
Кстати, о четырнадцати мужчинах в одной маленькой пещере… Ну, то, что воздух тут сильно отличался от свежего горного, это понятно. Да и от самой Кристэль тоже не духами пахло. Но вот то, что добрая половина гномов храпела на разные лады, а под сводами была шикарная акустика, совершенно не давало уснуть. И девушка лежала, глядя перед собой сквозь опущенные ресницы и думая о чем-то своем.
Она уловила легкий шорох, осторожно скосила глаза в сторону звука и увидела Бильбо, который поднялся и начал бесшумно собирать свои вещи: свернул и затянул ремнями рюкзака одеяло, надел пояс с мечом. На лице хоббита была написана мрачная решимость. Девушка заметила, что Торин, лежавший напротив, приоткрыл глаза, но не шевельнулся, тоже наблюдая за Бильбо. А тот взял посох и принялся осторожно пробираться к выходу. Он уже почти дошел до него, как его окликнул Бофур:
– Эй, куда это ты собрался?
Бильбо помедлил с ответом, затем тихо, но решительно ответил:
– Обратно в Ривенделл.
Губы Торина тронула кривая усмешка.
«Я так и знал. Интересно, какими глазами завтра будет смотреть на меня эта заступница, когда узнает, что хоббит дал деру?»
– Нет! Нет-нет-нет! Ты не можешь вот так взять и уйти! – подскочил Бофур и подошел к хоббиту. – Ты участник похода. Ты один из нас.
– Брось, Бофур! Я не один из вас. Так сказал Торин, и он прав. Он даже Кристэль не считает одной из вас, а ведь она знает мир не понаслышке или из книг. К тому же Торин и Кристэль ругаются из-за меня.
«Наши дороги идут рядом, но не вместе… Ты не помог бы, если бы тебе не нужен был мой клинок»
Торин нахмурился. Следовало признать, что девчонка не так проста, как хотелось бы. Но при всем ее дружелюбии, Кристэль сохраняла дистанцию, делая исключение лишь для братьев и Бильбо, будь он неладен! Она словно давала понять, что ей нет дела до них всех и что она в любой момент уйдет, как только сочтет нужным. Торин не мог доверять ей.
– Торин прав, как это ни печально. Мне не место в этом походе. Все же я больше Бэггинс, чем Тук.
– Ты скучаешь по дому, да? Я понимаю тебя…
– Нет! Ты не понимаешь! Не понимаешь! – прошипел Бильбо. – Как ты можешь это понимать? Вы гномы. Вы привыкли кочевать с места на место, странствовать, не иметь своего дома…
Щека Торина дернулась от мгновенной судороги. Вольно или невольно, хоббит попал по самому больному месту.
«Бездомные бродяги. Что может быть страшнее? Синие горы так и не стали нам домом, что бы ни говорил Балин. Мне всегда было душно и тесно там. И после рассказа Кристэль о Наугламире я знаю, почему. Мы поселились в проклятом месте. Что бы я ни делал, все получается через Карадрас!»