А Двалин, к которому гоблины боялись приближаться, так свирепо он дрался! В глазах гнома горело мрачное пламя битвы – это была его стихия. Он старался держаться ближе к девушке, чтобы в любой момент прикрыть её – после того, что произошло, Двалин готов был зубами рвать любого, кто посмел бы сунуться к Кристэль.
Фили, орудовавший двумя мечами с такой скоростью, что движения клинков угадывались только по разлетающимся рукам, ногам и головам гоблинов, расчищал путь с каким-то яростным весельем на лице. Его учителя не зря говорили, что он очень способный. А сейчас он еще был зол. Так зол, как никогда в своей жизни.
Седовласый Балин мог служить наглядным примером того, насколько гномы отличаются от людей. С возрастом люди слабеют, сила уходит из их тел. Гномы же, наоборот, становятся подобны скалам, из которых, по легендам, Махал создал их. Удары Балина были быстрыми и точными, а на нападавших гоблинов он реагировал с такой скоростью, словно у него было несколько пар рук и еще одна пара глаз на затылке.
Бомбур лихо орудовал тяжеленной поварешкой, молотя врагов налево и направо. Желающих отведать «угощения» становилось все меньше, и гном несся вперед, расшвыривая гоблинов во все стороны. Оин и Глоин, вооруженные топорами, были похожи на обезумевших дровосеков, уничтожающих все, что попадается им на пути.
С трудом можно было узнать весельчака Бофура в разъяренном, забрызганном кровью воине. Его топор и булава Нори разбивали черепа гоблинов, как гнилые тыквы. Даже тихий, деликатный Ори словно с цепи сорвался. Понимая, что от пращи толку мало, маленький гном взялся за топор. И, как убедилась Кристэль, обходился он с ним с той же ловкостью, как с пером и чернильницей.
Гэндальф мог бы дать фору любому воину. Тому, как безупречно он владел Гламдрингом, можно было позавидовать! Впрочем, магией Гэндальф тоже не брезговал, при случае запуская в толпу гоблинов огненный шар или обрушивая на них подходящий кусок скалы.
То, что творил Торин, невозможно было описать словами. Он не яростно сражался – он и был самой яростью, вырвавшейся на свободу. Это было странное зрелище – страшное и прекрасное одновременно. Казалось, что бой полностью поглотил его, но даже в пылу битвы Торин видел все, что делается вокруг. Именно он заметил вооруженных гоблинов, готовящихся прыгнуть на них, и его голос перекрыл шум боя:
– Рубите веревки!
Несколько ударов топоров и мечей – и одна из башен-площадок обрушилась, намотав на себя и канаты, и незадачливых прыгунов.
Кристэль, не желая создавать Торину дополнительных проблем, честно старалась держаться неподалеку, хоть это и не всегда получалось. Но если она оказывалась дальше, чем стоило, по его мнению, Торин успевал найти ее взглядом и быстрым коротким движением головы показывал, чтобы она подошла ближе. Он ничего не знал о том зелье, что приняла девушка, и не переставал изумляться тому, что она не просто держится на ногах после всего, что с ней произошло, но еще и при необходимости обороняется.
«Кто она такая? Ей давно полагается быть без сознания, а она сражается! Почему?!»
На соседних мостках отряд вынужден был разделиться: на нижнем ярусе караулила засада. Бифур с воинственным кличем в считанные мгновения освободил от гоблинов целую площадку, давая друзьям возможность спрыгнуть с верхнего яруса, который уже шатался. Кристэль, бывшая с Бифуром, крикнула:
– Бомбур! Прыгай сюда!
Толстяк не понял, почему именно туда, но послушно прыгнул. Конец доски, на котором стояла девушка, подбросило вверх вместе с Кристэль. В полете девушка изловчилась и ударила мечом по стыку наискось. Раздался скрип, треск, и ярус с визжащими гоблинами обрушился вниз. Кристэль чуть сама не слетела за ними, но ее успели поймать Торин и Двалин.
– Я тебе что велел? – рявкнул Торин, предварительно выругавшись на кхуздуле. На грязном, перепачканном кровью лице его глаза напоминали два светлых гневно сияющих самоцвета. – Думаешь, без тебя не справятся?
Губы Кристэль дрогнули – она и так всю дорогу только оборонялась, когда не оставалось выбора, но Торин неожиданно тепло улыбнулся и уже мягче сказал:
– Будь осторожнее, – и снова бросился в бой. Кристэль, следуя за ним, задумчиво усмехнулась. Она прошла много дорог, видела немало славных воинов, но такого, как Торин, не встречала. Впрочем, с королями она еще не странствовала. Пожалуй, еще дойдет до того, что она будет проситься к нему на службу. Хотя… нет. Такой подвиг выше ее сил.