Но все это уже в прошлом.
А в настоящем бездыханного Торина уносит орел, а судьба Кристэль неизвестна.
Наконец орлы начали снижаться. Огромная птица подлетела к скале, заканчивающейся широкой площадкой, и бережно опустила на нее Торина. Гэндальф скатился со спины своего орла и бросился к гному. Маг позвал Короля по имени, но тот не пошевелился. Тогда Гэндальф коснулся морщинистой рукой его лба. Зазвучали негромкие слова на неизвестном языке, Серый маг провел ладонью по лицу гнома. Прошло несколько томительных мгновений, и Торин вздрогнул, открыл глаза. И тут же с трудом спросил:
– Где полурослик?
По гномам прокатился вздох облегчения. Да и Бильбо выдохнул: жив! Как это здорово, что Торин жив!
– С Бильбо все хорошо. Он здесь.
Торин попытался встать и еле сдержал стон – все тело было разбитым. Бофур и Кили тут же бросились к нему, помогли подняться. Торин взял меч, убрал его в ножны и встретился взгялдом с Бильбо.
– Ты! – тяжело проговорил он. С лица Бильбо исчезла улыбка, глаза стали растерянными. – Куда ты полез? Тебя могли убить!
Кили и Фили с изумлением смотрели на дядю. Такого они от него не ожидали. Прочие гномы замерли в недоумении, переглянулись и с укоризной уставились на Торина. Гэндальф выглядел не менее растерянным, чем хоббит. А Торин медленно подходил к последнему, и каждая фраза жгла, как раскаленное железо:
– Я говорил, что ты не выживешь в походе? Я говорил, что тебе не место среди нас? Я говорил, что ты будешь обузой?
Бильбо только слабо кивал головой, не понимая, чем он опять не угодил. Торин взглянул ему прямо в глаза:
– Никогда еще в жизни я так не ошибался! – сказал он и крепко обнял хоббита. На вершине скалы раздались радостные крики: гномы искренне радовались их примирению.
– Прости, что сомневался в тебе.
– Пустое, Торин. Я и сам в себе сомневался. Я не воин, не герой. И, между прочим, даже не взломщик.
Все снова засмеялись. И вдруг Торин посерьезнел, подошел к краю площадки. В глазах его появилось какое-то особенное выражение. Бильбо повернулся и увидел на горизонте горную вершину.
– Я правильно понял? Это…
– Эребор. Последнее великое государство гномов.
– Наш дом. – Голос Торина дрогнул, глаза засияли. Гномы с молчаливым восторгом взирали на Одинокую Гору. Один Гэндальф еле слышно, но тяжело вздохнул.
«Ты потерял свой щит, Торин. Щит, главный символ твоей удачи. И это очень плохой знак…»
Торин обернулся, оглядел свой отряд, и улыбка сползла с его лица:
– А Кристэль… Она не вернулась?
– Она пришла, – тихо сказал хоббит. – Едва живая. Но увернулась, когда орел хотел схватить нас, и он унес только меня. Мне кажется, Кристэль уже плохо понимала, что происходит.
– Она осталась в лапах Азога?! – Торин сжал зубы так, что побелели скулы.
– Надеюсь, что нет, – не очень уверенно отозвался Гэндальф. Торин нахмурился, помолчал, затем проговорил:
– Мы должны вернуться за ней.
– Но мы даже не знаем, жива ли она! Да и времени у нас нет, – осторожно начал Гэндальф. Торин бросил взгляд на Одинокую гору, посмотрел на опустевшую левую руку и совсем помрачнел. Тем не менее, голос его прозвучал решительно и твердо:
– Я сказал, мы возвращаемся.
Никто из гномов даже не подумал возражать. Орлы, кружившие вокруг скалы, заклекотали, и почти тут же раздался голос Кили:
– Смотрите! Еще два летят!
– Кристэль? – неуверенно проговорил Фили, вглядываясь. Бильбо присмотрелся и крикнул:
– Точно, это она! А второй орел несет Пламя Дракона!
Лицо Торина посветлело, гномы зашумели, но их радость была недолгой. Когда орел опустил девушку на землю и поднялся в воздух, Кристэль, лежавшая на боку, даже не шевельнулась.
– Силы Арды, да что там произошло?! – выдохнул Гэндальф. Все бросились к девушке. Торин опередил товарищей, сморщившись от боли, опустился на колено, развернул эльфийку лицом вверх и глухо охнул. На губах Кристэль выступила пена; там, где слезы смыли кровь и грязь, кожа была мертвенно-белой, а широко раскрытые глаза смотрели в одну точку. Увидев это, Гэндальф принялся судорожно рыться в мешочке, висевшем у него на поясе.
– Разойдитесь! – рявкнул маг на столпившихся вокруг гномов. Он приложил пальцы, смоченные красноватой жидкостью, к шее и лбу девушки, торопливо забормотал слова заклинаний, но Кристэль осталась такой же неподвижной.