Гном повернулся и посмотрел на девушку снизу вверх:
– Вот язык-то ядовитый! – усмехнулся он. – Кем бы ни был твой отец, мне его искренне жаль.
– Не жалей того, кого не знаешь, – ответила Кристэль. – Отец у меня замечательный. Но характер у него не самый легкий.
– Я считаю, что простого «спасибо» слишком мало после всего, что ты сделала. Но сейчас у меня нет ни самоцветов, ни украшений…
– Торин, – перебила его девушка, – я сделала это не ради награды.
– Я знаю. И все же… Мне хочется верить, что мы достигнем своей цели и Эребор со всеми сокровищами снова будет наш. И тогда я смогу найти что-то, достойное тебя. Но ведь мы можем и потерпеть поражение.
– Я поняла. Ну, тогда… ты можешь подарить мне желание.
– Желание?
– Да. Которое ты исполнишь.
– Проси, что хочешь. Кроме Аркенстона, – усмехнулся Король.
– Аркенстона? – переспросила девушка и чуть приметно нахмурилась.
– Да. Это королевский бриллиант и он принадлежит правителям рода Дурина. Я должен завладеть им снова.
Эльфийка непонятно качнула головой, а Торин продолжал:
– Что касается прочего, проси смело. И я исполню любое твое желание.
– Честно?
– Клянусь.
– Тогда я скажу, как только придумаю.
– А пока возьми вот это. – Торин снял с шеи серебряную цепочку. На ней висел пятиугольный медальон. Внутри него серебряные нити образовывали сложный узор, напоминающий горные хребты, а в центре в свете луны блестел вытянутый кристалл горного хрусталя тончайшей огранки. – Его делал мой отец. Сколько себя помню, он всегда был при мне. Пусть теперь оберегает тебя.
Кристэль внимательно посмотрела на гнома, но промолчала и слегка наклонилась к Торину. Он застегнул на ее шее цепочку и поцеловал девушку в лоб. Кристэль преклонила колено и в ответ коснулась губами руки Короля, благодаря за оказанную честь. Затем они какое-то время просто стояли рядом, вслушиваясь в ночную тишину.
– Скажи, Торин, как мы будем делить его? – вдруг спросила эльфийка.
– Кого?
– Азога. У нас обоих к нему серьезные счеты. А убить его сможет кто-то один.
– Кристэль, он не будет драться с тобой. А если ты попадешь в лапы к оркам... – гном помолчал, подбирая слова, – …то смерть твоя вряд ли будет легкой.
– Я не маленькая девочка, Торин. Я все понимаю. Надеюсь, моя мать успела остановить сердце до того как… – Она не договорила. Торин кивнул:
– Что ж, значит, убьем его вместе. Азог будет следовать за нами и не успокоится, пока не найдет. Ты неплохо вписалась в нашу компанию, и я не против того, чтобы ты вступила в отряд. Заключим еще один договор, и в накладе ты не останешься. Что скажешь?
Девушка молчала долго. Слишком долго. Торин повернулся к ней:
– Твой ответ я понял. – Его лицо снова стало похоже на камень.
– Ты ничего не понял, – тихо ответила Кристэль, глядя ему в глаза. – Помнишь, что я сказала в Ривенделле, когда сыновья Элронда хвалили меня?
– Да. Что большего комплимента ты не слышала в жизни. Или что-то в этом роде, – со сдержанной холодностью ответил гном.
– После твоих слов я бы уже так не сказала, Торин.
– Тогда почему твой ответ «нет»? – сердито спросил Король. Кристэль вздохнула:
– Причин несколько. Первая – я не привыкла никому подчиняться. Но в данном случае это половина беды. Плохо другое, Торин: я не могу обещать тебе, что мне не потребуется уйти. Что наши дороги не разойдутся.
«И что ты вообще не пожалеешь о своем решении»
– К тому же теперь ты знаешь, кто охотится за тобой. А вот кому еще кроме Азога нужна я – только догадки.
– Думаешь, мы не сможем защитить тебя?
– Любому из вас я доверила бы свою жизнь. Но я хочу, чтобы ты понял: я отказываюсь не потому, что мне все равно, что будет с вами. А потому, что мне нужна определенная свобода на случай, если потребуется. Я обещаю тебе, что буду рядом столько, сколько это возможно.
Торин некоторое время смотрел на девушку, потом кивнул и ушел поднимать следующую смену. С этой ночи он стал назначать Кристэль в дозор, но больше они не дежурили вместе.
Стремясь уйти как можно дальше от Мглистых Гор, они шли быстро, изредка останавливаясь, чтобы дать немного отдохнуть натруженным ногам. Торин не раз прокручивал в мыслях разговор с Кристэль и вынужден был признать, что эльфийка поступила честно, хоть это и означало, что рассчитывать на нее можно так же, как на крепость весеннего льда. О чем она умалчивала? Что у нее за дела здесь? Зачем она носит с собой портрет давно погибшего эльфа? И не Враг ли охотится за ней? Одни вопросы... И как можно верить ей, если вопросов и неясностей больше, чем ответов? Да и вообще, верить эльфам нельзя. С другой стороны, как можно не верить ей после всего, что произошло? Но, чтобы завоевать доверие, можно и не на такое пойти. А о цели своего путешествия Кристэль не говорила. Словом, во всем нужно было разобраться. И Торин решил, что глаз не спустит с девушки.