– Между прочим, я вас прекрасно слышу. – Эльфийка скосила глаза в сторону. Ну да, кто бы сомневался: Фили и Кили.
– Мы в самом деле так громко топаем? – в голосе черноволосого послышалось почти детское разочарование.
– Честно? – Кристэль повернулась к ним и улыбнулась: – Нет. Просто у меня острый слух. Что-то случилось?
– Ну, – несколько смущенно начал Фили, – мы подумали, что, возможно, ты захочешь еще кружечку бофуровки…
– И что тебе не помешают напарники в дозоре, – подхватил Кили. Парни посмотрели друг на друга – Кристэль показалось, что они еле приметно ободряюще кивнули друг другу, и снова перевели взгляды на девушку.
– Вы братья, да? – спросила она.
– Угу. Похожи? – Фили сообразил, что эльфийка не собирается отказываться от их компании, и сел рядом, протянув девушке кружку с напитком. Кили устроился с другой стороны и поделился кусочком сухарника.
– Не очень, по правде говоря, – отозвалась она, благодаря их кивком головы. – Я спросила наугад.
– С интуицией у тебя все в порядке. Как и с чувством юмора. – Они тихо рассмеялись.
– Ты не обижайся на Торина. У него тяжелый характер, но он очень хороший, – проговорил Кили. Кристэль молча посмотрела на него.
– Он раньше был другим. Так рассказывала мама. Он любил смеяться и не был таким суровым.
– Но это было давно, еще до нашего рождения. Когда он жил в Эреборе.
– Где? – Кристэль подавилась бофуровкой и раскашлялась.
– В Эреборе, – повторил Фили, на пару с братом хлопая эльфийку по спине.
– Спасибо… – Девушка перевела дыхание. – Значит, это действительно Торин, сын Трайна, внук Трора, того самого Короля-Под-Горой, чье королевство сейчас занято драконом?
– Да. Он наш дядя. А когда погиб отец, заменил нам его. Торин многое пережил. – Лица обоих братьев помрачнели. – Он был совсем молодым, когда Смауг напал на Дейл и Эребор. Многие погибли там. Ты, наверное, слышала, об этом?
– Да, – ровным голосом ответила эльфийка. – Приходилось.
– Ну вот. Мы-то родились уже в Синих горах, но нам рассказывали.
– После того, как из Эребора бежали все, кто уцелел после нападения Смауга Ужасного, эльфийский король Трандуил, заверявший нашего прадеда в вечной дружбе, не пришел на помощь нашему народу. Ни в битве с драконом, ни после, когда гномам нужен был хотя бы временный кров и еда… Люди, сами пострадавшие, оказались куда добрее и делились последними крохами.
– Поэтому Торин и не любит эльфов, понимаешь?
– Понимаю, – кивнула девушка и медленно, словно с трудом, проговорила: – Против дракона эльфы не выстояли бы. Он уничтожил бы их всех. Но тому, что король Лихолесья не оказал посильную помощь, я не могу найти оправдания. А что было потом?
История была долгой. Братья оказались прекрасными рассказчиками. Кристэль молча слушала их и перебила лишь один раз, когда они рассказывали про битву у Мории, где Торин и получил свое прозвище. При упоминании имени Азога девушка вскинула голову:
– Что вы знаете о нем? – Ее голос был глухим, а глаза недобро сощурились. Братьям показалось, что лицо Кристэль заострилось, стало старше.
– Дядя убил его, – отозвался Кили и с явным удовольствием рассказал эльфийке то, что сам недавно узнал от Балина.
– Не знаю, чем тебе насолил этот орк, но Торин отомстил ему и за нашего прадеда и, получается, за тебя.
– Значит, Азог мертв, – как-то безжизненно проговорила эльфийка. – А вы уверены?
– Конечно! – Братья дружно кивнули. – Торин не оставил бы его в живых. Ты… тебе нехорошо? Ты бледная, – встревожились гномы.
Кристэль помолчала, а потом вдруг начала рассказывать:
– Однажды моя мать отправилась навестить родных и больше не вернулась. Отец искал ее повсюду, но не нашел. Надолго отлучаться из дому он тоже не мог – как оставить все без присмотра? Однажды он вернулся мрачный, уставший, посмотрел на меня и сказал: «Все, Кристэль. Надежды больше нет. Твоя мать покинула нас навсегда. Возможно, она ушла в Серебристую Гавань. Но ты не должна думать о ней плохо. Она всегда любила тебя, девочка».
Я помню отчаяние и боль в его глазах. С той поры он затосковал, хотя и старался не подавать виду. Думаю, он тогда уже знал правду, но ему было легче смириться с мыслью, что мама оставила нас, чем с тем, что произошло на самом деле…
А у меня появилась цель: найти маму или хотя бы узнать, действительно ли она покинула Средиземье и почему. Я не говорила об этом отцу, но стала заниматься усерднее. И отнюдь не музыкой, как вы понимаете. Дороги давно завладели моим сердцем. Я надолго уходила из дому, заводила знакомства со следопытами. После того, как пропала мама, я, путешествуя по Средиземью, разыскивала тех, кто мог что-то помнить или знать. А недавно я выяснила, что это Азог много лет назад убил мою мать, – глухо проговорила Кристэль. – Я хотела найти этого ублюдка и отомстить.