– Она предупредила тебя.
– Да. И теперь я постоянно думаю о том, кого Владычица имела в виду. Ее слова еще больше всколыхнули сомнения в моем сердце.
– Не тревожь себя. Просто вспомни, что она говорила тебе, когда будешь принимать решения. Особенно, если будешь в гневе.
Торин кивнул. Потом раздраженно проговорил:
– Странный у нас с тобой разговор. Нелепый и неуместный. Мы должны вернуть Эребор, и никто не знает, останемся ли мы живы или умрем. На нашей дороге нет места для любви.
– А может быть, наоборот? – задумчиво проговорил Балин. – Хорошо, что парни смогли получить такой опыт. Им есть о чем подумать.
– Балин, я допускаю, что любовь – это прекрасно. Но не тогда, когда требуется ясность ума и сила, а не уязвимость.
– Помутнение ума вызывает страсть, и не только страсть к женщине. Для кого-то это вино, для кого-то битва или золото. А уязвимость… Ты и сейчас уязвим. Разве ты не любишь своих племянников? Если что-то случится, разве ты не бросишься спасать их, забыв о цели?
– Не сравнивай родственные чувства и влюбленность в женщину.
– А ты не путай влюбленность и любовь. Влюбленность – это прекрасно, но она пройдет. Вот увидишь. Влюбленность заставляет делать глупости. А любовь… Она разная, Торин. Дружба – тоже разновидность любви. Ты говоришь, любовь делает нас слабыми? По-твоему, почему Кристэль там, в горах, пошла за нами? Потому, что она любит всех нас. Как друзей, разумеется. Именно поэтому она рисковала жизнью. То же самое можно сказать о Бильбо, который бросился на помощь, зная, что, скорее всего, погибнет. Нет, Торин, что ни говори, а поступки определяются чаще всего любовью или ненавистью. Что до любви мужчины и женщины, она обусловлена желанием продолжить род, но не всегда. Однажды тебе становится не важно, с тобой она или нет, какого цвета у нее глаза и волосы, худенькая она или полненькая. Она счастлива, и ты счастлив от этого. Ей плохо – и ты придешь на помощь, ничего не требуя взамен. Любовь – это не цепи, Торин. Это свобода. Свобода полюбить другую или… не заметить больше ни одной.
Торин знал, о чем говорит гном. Та, которую любил Балин, стала женой его друга. Но они продолжали дружить.
Гномы долго молчали, затем Торин усмехнулся и заговорил уже в своей обычной манере:
– Мне сложно судить о том, чего я не знаю наверняка. Думаю, ты говоришь все правильно, но очень уж тонкие материи затрагиваешь. Я предпочитаю называть вещи другими, более понятными именами: дружба, верность, долг. Им есть место в моей жизни. Всему прочему – нет. Я не хочу, чтобы от моей цели меня хоть что-то отвлекало. Да и парней тоже. Поэтому давай все эти заумные рассуждения оставим на потом. А пока мы имеем то, что имеем: из-за влюбленности Фили и Кили мы остались без проводника. И хорошо, если Гэндальфа не призовут опять его загадочные дела.
События показали, что Торин как в воду глядел.
Беорн вернулся где-то к обеду в прекрасном настроении.
– А чего вы такие кислые, парни? – весело пробасил он. – Напугала вас Береника? Я предупреждал: нечего было двери отпирать!
– Мы не нарочно, – отозвался Торин. – Надеюсь, мы не причинили ей вреда?
Беорн хмыкнул:
– Ловко вы выкрутились! – он расхохотался. – В общем, бушевала она недолго и не в обиде на вас. Я тоже. Так чего вы такие мрачные?
– Кристэль ушла, – вздохнул хоббит.
– А, ну да. Не ушла, а уехала, верхом. Так до Лихолесья быстрее добраться. Мы встретились, и Кристэль сказала, что поедет вперед, все разведает и отметит вам дорогу. Зря волнуетесь: девчонка сама из Лихолесья. Она его отлично знает. А вы молодцы. Надо же, прибили Верховного Гоблина! – Беорн засмеялся. – Право, парни, вы изменили мое мнение о гномах. Ладно, пошли, побеседуем за столом... Итак, вам необходимо попасть в Эсгарот. Что вы там забыли? Хотя, да, понимаю. Тянет увидеть родные края. Только дорога туда легкой не будет. И хорошо бы, чтобы вы не наткнулись на лесных эльфов. Если это будут эльфы Таурохтара, это ничего. Они ребята замкнутые, появляются редко, но при этом сильно отличаются от эльфов Трандуила… в лучшую сторону. Подданные Трандуила менее мудры и из-за этого куда более опасны. Впрочем, последнему нелегко приходится: Тьма расползается по лесу. Его уже Черным называть стали, – говорил Беорн, не замечая, как помрачнели гномы при имени Трандуила. – Если бы не он и его народ, Тьма давно поглотила бы лес... Я дам вам луки, стрелы и кое-что из провизии. Обязательно наберите воды. По пути будет много рек и ручьев, но упаси вас Великий Предок выпить воды из источников Мирквуда! Они пронизаны темным колдовством. Особенно стоит опасаться Черного ручья. Вода из него погружает в сон и напрочь отшибает память. Не сходите с тропы, иначе погибнете. Охотиться в той части Лихолесья, через которую вы пойдете, не на кого. Охотничьи угодья гораздо дальше. Кроме орехов, есть там нечего, но они еще не созрели. Поэтому экономьте провизию и воду. А вот встреч со всякими тварями, думаю, вам не избежать, так что будьте настороже. Теперь о метках. На деревьях вдоль вашей тропинки будут вот такие знаки, – Беорн припечатал стол ладонью. На столешнице осталась серебристая стрела.