Кристэль посмотрела на меч.
– Ясно, убить… И меня еще называют жестоким! – Саурон резко поднялся, прошелся туда-сюда и снова сел в кресло. – Скажи, ты хоть раз видела живого дракона?
Кристэль молчала.
– Я так и думал. Смауг остался единственным великим драконом в Средиземье. Таких, как он, больше нет. Вообще нет, понимаешь? А это прекрасные создания! Странно звучит, да? Ведь он – воплощение зла, уничтожившее город и изгнавшее целый народ. Но разве его вина в том, что золото ослепило его? Кристэль, сколько в Средиземье существ, готовых убить за пару золотых монет? Сколько тех, кто всю свою жизнь копит, копит, и никак не может насытиться? Чем они лучше дракона, который, в общем-то, не обладает высоким интеллектом и для которого золото все равно что вода для рыбы? Сколько королей развязывало войны во имя золота, прикрываясь высокими целями? Случалось, их проклинали, но чаще они входили в историю как благородные освободители. Дракон хотя бы не лжет, – невесело усмехнулся Саурон.
– Вы… правы, – тихо сказала девушка. – Но другого пути нет.
– Другой путь есть. Я помогу тебе. Да, я не могу перемещаться куда и как мне вздумается, но могу научить тебя, как сделать так, чтобы Смауг подчинился тебе и уступил гномам.
Кристэль недоверчиво посмотрела на Саурона.
– Я поделюсь с тобой знанием. Смауг – дракон Моргота. Я знаю, как с ним общаться. И вот еще что… Серый маг не просто так разжег интерес Торина и подбил его на этот безумный поход. Но его планы мне известны и понятны. Речь о другом. О том, чем должен закончиться этот путь. Загребать жар чужими руками очень удобно, Кристэль. При этом нет нужды думать, что случится с тем, кого ты посылаешь решать свои собственные проблемы.
– Что? О чем вы? – Девушка тревожно взглянула на Саурона.
– О том, что я тоже умею видеть будущее. Твоих спутников ждет смерть. Они уже сейчас балансируют на самом краю.
– Нет… этого не может быть! – Эльфийка помотала головой.
– Только потому, что тебе этого не хочется, Кристэль? Но одного твоего желания мало. О, недоверчивая девушка, смотри!
Пламя в трещине стало чуть ярче, и эльфийка увидела своих друзей, в отчаянии мечущихся по Черному лесу. Вот они снова находят путь, но среди них уже нет Бомбура, Бильбо, Дори и Ори. Голодные, уставшие, они бредут по тропинке. Но не по той и не туда. А впереди Топь, где обитают жуткие твари… Кристэль видела, как погибает Кили, спасая дядю и брата. Как потом, немного позже их окружают эльфы. Гномы сопротивляются, и Фили падает со стрелой в горле…
– Нет… Нет… Пожалуйста, нет! – Кристэль подалась вперед: – Я должна быть там. С ними. Помочь им!
– Тех, кто выживет, в конце пути уничтожит дракон, – тихо проговорил Саурон. Картинка пропала. Кристэль закрыла лицо руками.
– Это самое вероятное окончание их Пути. Но есть и другие варианты. Слезами ты не им поможешь, нужны действия.
– Какие?
– Прими мою помощь. Мою дружбу. Твой клинок… Я чувствую, как ты привязана к нему. Даже чувства к мужчине значат для тебя меньше, чем он. Но там есть чары, чуждые мне. И они будут чужды тебе, если ты примешь мое предложение. Мне жаль, но это так. И если я сейчас погружу меч в огонь, то он просто исчезнет. Расплавится, и его нельзя будет восстановить.
– Нет, прошу вас! – Девушка вскочила.
– Успокойся. Если бы я хотел, я бы уже расплавил его. Чтобы избежать всего этого, нужна твоя кровь, добровольно пролитая на клинок. Разумеется, если ты согласна принять мое предложение. Несколько капель твоей крови понадобятся и для создания Кольца, и для того, чтобы изменить твой доспех. – Изящная рука протянула девушке острый черный кинжал. Не боевой. Ритуальный.
– Не спеши. Подумай хорошенько. Взвесь все за и против. – Голос Саурона звучал, словно эхо мыслей эльфийки. – Я дам тебе Силу. Дам тебе Власть и Свободу. Я разожгу яркий огонь в твоих глазах. Ты будешь грозной и справедливой, милостивой к друзьям и беспощадной к врагам. Скольких жертв ты поможешь избежать… – Он говорил мягко, монотонно, и Кристэль словно спала наяву, видя разнообразные картины…
«Все можно исправить, все искупить. Не будет больше повторения Альквалондэ или Нарготронда, Дориата и Нуменора. Все будет иначе…»