Берег, раскинувшийся впереди, утопал в прекрасной полу тропической- нанотехнологических зелени. Вдали рисовались холмы и плоскогорья, почти сплошь покрытые первобытным лесом.
Не было и признака жилья. Но человеческое существование было здесь возможным. Обилие птиц и животных, которых было видно даже с палубы "Фувальды", обеспечивали пропитание, а сверкающая маленькая речка, впадавшая в бухту, обещала в изобилии пресную воду.
Работа оказалась нелегкой. На постройку маленькой хижины в одну небольшую комнату ушел почти целый месяц, Клейтон строил ее из бревен около шести дюймов в диаметре, а промежутки замазывал глиной, которую нашел на глубине нескольких футов под поверхностью почвы. На одном конце комнаты он поставил печь из небольших валунов, собранных на взморье. Когда дом был готов, он обмазал его со всех сторон четырех дюймовым слоем глины.
После рождения сына прошел год. Жизнь, троих пленников зеленых джунглей, равномерно шла своим чередом.
2. Тарзан и Искусственный Интеллект
Лорд Грэйсток давно уже отказался от всякой надежды на спасение. Спасти их могла лишь какая-нибудь случайность. Все с тем же рвением трудился он над усовершенствованием внутренности хижины. Шкуры львов и пантер устилали пол; стены были украшены полками и шкафчиками. Прекрасные цветы тропинкой распускались в причудливых вазах, сделанных его руками из глины. Занавеси из трав и бамбука закрывали окна и -- что было труднее всего при том скудном подборе инструментов, которыми он располагал, -- ему удалось гладко обстругать доски для обшивки стен, потолка и пола.
То, что он оказался способен своими руками исполнить такую непривычную для него работу, служило ему постоянным источником радостного удивления. Он любил свою работу; ведь он исполнял ее для жены и для крошки, который был отрадой им обоим, хотя и увеличивал в сотни раз ответственность и ужас его положения.
В этом году на Клейтона несколько раз нападали большие обезьяны. Эти страшные человекоподобные бродили теперь, по-видимому, в большом числе по окрестностям. Но так как Клейтон никогда уже не выходил без ружья и револьверов, он не очень боялся этих огромных зверей.
Он укрепил решетки окон и приделал к двери деревянный замок. Когда он уходил на охоту за дичью, или собирал плоды для поддержания запасов питания, он уже не боялся вторжения зверей в маленькую хижину.
Первое время он убивал дичь прямо из окон хижины, не выходя из дома, но под конец животные стали бояться и избегать странного логовища, из которого вылетал ужасающий гром его ружья.
В свободное время Клейтон часто читал вслух жене книги, взятые им с собой из Англии. В их числе было много детских книг с картинками и азбуки. Они рассчитывали при отъезде, что, прежде чем они смогут вернуться в Англию, их ребенок успеет достаточно подрасти для такого чтения.
В свободные часы Клейтон иногда писал свой дневник, - по своей привычке всегда по-французски.
Так, как его малыш еще не умел писать. Иногда оставлял отпечатки рук своего сына. Он заносил в дневник все подробности их странной жизни; эту тетрадь держал он запертой в маленькой металлической шкатулке.
Но случилось то чего даже он не ожидал, сначала его жену подкосила лихорадка, и через неделю она скончалась, а затем и он заболел нее.
Но сила воли не давала ему, умереть помня о своем сыне.
***
Керчак был огромный обезьяний царь, весом, быть может, в триста пятьдесят фунтов. Лоб он имел низкий и покатый, глаза налитые кровью, очень маленькие и близко посаженные у широкого плоского носа; уши широкие и тонкие, но размерами меньшие, чем у большинства его племени.
Его ужасный нрав и могучая сила сделали его властелином маленького племени, в котором он родился лет двадцать тому назад.
Теперь, когда он достиг полного расцвета своих сил, во всем огромном лесу не было обезьяны, которая осмелилась бы оспаривать у него право на власть. Другие крупные звери тоже не тревожили его.
Из всех диких зверей один только старый слон Тантор не боялся его -- и его одного лишь боялся Керчак. Когда Тантор трубил, большая обезьяна забралась со своими соплеменниками на вторую террасу деревьев. Племя антропоидов, над которыми, благодаря своим железным лапам и оскаленным клыкам, владычествовал Керчак, насчитывало шесть или восемь семейств. Каждое из них состояло из взрослого самца с женами и детенышами, так что всего в племени было от шестидесяти до семидесяти обезьян.
Кала была младшей женой самца по имени Тублат, что означало "сломанный нос", и детеныш, который насмерть разбился у нее на глазах, был ее первенцем. Ей самой было всего девять или десять лет.