В их головах звучал его голос
- Я есть посланник вашего бога!
Все преклонились перед ним
За всем этим наблюдал с верхушки дерева молодой Тарзан.
Дабы продемонстрировать свою силу Пришелец достал лучевой пистолет, и луч пронзил рядом стоящего дикаря. Он Безмолвно упал.
- Не бойтесь ваш бог, забрал его к себе ибо воля такая его.
Через месяц они выстроили хижины и окружили их крепким частоколом. За оградой женщины возделывали поля и засеяли их просом, ямсом и маисом - так же, как на своей прежней родине.
Пришелец, как ни странно, за месяц пристрастился к человеческому мясу, поэтому, 1 раз в неделю убивали одного негодного жителя.
Взамен, он создал им лучевые копья, из оставшиеся ресурсов после катострофы.
Пришелец был уверен, что его власть непоколебима, и никто не осмелится на него напасть.
Но ему даже в голову не могло прийти, что однажды ночью шаман схватится обливаясь в поту. Ему во сне явился бог и приказал принести жертвоприношение из Серого его посланника.
Поэтому Серый так и не проснулся на следующую утро. Он варился уже в котле. Аборигены верили, что поедая плоть сильного они сами станут сильнее.
5. Смерть Коалы
Кала не стала терять времени на разглядывание его, она повернулась и быстро двинулась назад по тропе. С ее стороны это вовсе не было бегством. По обыкновению своих соплеменников, которые благоразумно уклоняются от нежелательных столкновений, пока в них не заговорит страсть, она стремилась не убежать от опасности, а избежать ее.
Но Кулонга, почуял мясо, если он убьет ее, отлично поест в этот день. И он направив лучевое копье полученное, от их бывшего серого вождя, пришедшего с небес, которого потом съели. И луч смерти прошел мимо, лишь зацепив ее бок.
Кала, издав, крик ярости, и боли бросилась на своего врага. И в то же самое мгновение деревья затрещали под тяжестью ее товарищей. Племя уже спешило сюда, прыгая с ветки на ветку в ответ на ее крик.
Кулонга выпустил еще раз луч, на этот раз луч пронзил ее сердце
И Кала упала ничком на глазах всех изумленных членов своего племени.
С ревом и воем кинулись обезьяны на Кулонгу, но осторожный дикарь помчался вниз по тропе, словно испуганная антилопа. Он достаточно знал о свирепости этих диких, волосатых людей, и его единственным желанием было как можно больше увеличить пространство между собою и ими.
Обезьяны преследовали его на довольно далеком расстоянии, стремительно прыгая по деревьям, но, наконец, одна за другой, они бросили погоню и вернулись к месту трагедии.
Никто из них до сих пор не видал другого человека, кроме Тарзана, и потому все смутно удивлялись, что это за странное существо появилось в их джунглях.
Вдали на берегу, около маленькой хижины, Тарзан слышал слабые отзвуки стычки. И догадавшись, что с его племенем случилось нечто серьезное, он поспешил туда, где раздавался шум борьбы.
Когда он добежал до места происшествия, то он застал здесь все племя. Обезьяны в большом волнении кричали и суетились вокруг тела его убитой матери.
Горе и злоба Тарзана были безграничны. Он несколько раз проревел свой страшный боевой клич и бил себя в грудь сжатыми кулаками, а потом бросился на труп Калы и горько рыдал над ней, изливая скорбь своего одинокого сердца.
Утрата единственного существа во всем мире, питавшего к нему дружбу и нежность, была действительно великим несчастьем для него. Что из того, что Кала была свирепым и страшным зверем! Для Тарзана она была нежной, близкой, а потому и прекрасной.
Не сознавая того сам, он расточал ей все то почитание, уважение и любовь, которые всякий английский мальчик питает к своей родной матери. Тарзан никогда не знал иной матери и безмолвно отдал Кале все, что принадлежало бы прекрасной леди Элис, если бы она была в живых.
После первого взрыва отчаяния, Тарзан опомнился и взял себя в руки. Расспросив соплеменников, бывших свидетелями убийства Калы, он узнал все, что их бедный лексикон позволял передать ему.
Однако, и этого было вполне достаточно. Он узнал, что странная, безволосая черная обезьяна с перьями, растущими из головы, бросила в Калу смерть из гибкой ветки и затем бежала с быстротой оленя Бары по направлению к восходящему солнцу.
Тарзан вскочил и, забравшись на ветки, быстро понесся по лесу. Он хорошо знал все изгибы слоновой тропы, по которой бежал убийца, и шел напрямик по джунглям, чтобы пересечь дорогу черному воину, который не мог идти иначе, как по извилистым изгибам.