Но отойдя от реки всего на несколько шагов, Тарзан натолкнулся на стену, и когда он приблизился к ней, то света больше не увидел.
Тарзан сделал несколько шагов назад, разогнался и, подбежав к стене, подпрыгнул. Уцепившись за гребень стены, он медленно подтянулся на руках, затем закинул ногу на стену и с любопытством начал рассматривать то, что открылось его взору. Впереди, в каких-то сорока-пятидесяти шагах от него, находилась освещенная тусклым светом площадка.
Бесшумно спустился он со стены со стороны света и осторожно двинулся вперед. Босыми ногами он ощущал камни, обработанные рукой человека. Это навело его на мысль, что он находится в каком-то внутреннем дворе.
Когда Тарзан уже был на полпути к свету, дальняя вспышка молнии осветила темноту, окружавшую человека-обезьяну, высветив при этом низкое строение с освещенными окнами и дверью, которая помещалась в нише стены. В этом углублении стоял человек. В свете молнии и предстал Тарзан перед этим человеком.
И сразу же тишина ночи раскололась грохотом бронзового гонга. Дверь строения широко распахнулась, и из нее хлынули воины с факелами в руках. Первой мыслью Тарзана было броситься назад в спасительные джунгли, но как только он повернулся, то увидел, что двери начали открываться справа и слева и из них также стали выбегать вооруженные мужчины с факелами.
Поняв, что побег невозможен, Тарзан спокойно стоял со скрещенными на груди руками, наблюдая, как воины подходили к нему с трех сторон. Возможно, ненасытное любопытство позволяло ему спокойно взирать на приближавшихся мужчин, а может быть, и понимание тщетности побега. Ему не терпелось увидеть, на кого были похожи эти люди, и узнать, что они собирались делать. Если они будут ему угрожать, он сможет убежать; если они возьмут его в плен, он все равно убежит, — по крайней мере, так самоуверенно размышлял Тарзан.
Огонь, отбрасываемый факелами, хорошо осветил это место, и Тарзан обнаружил, что находится в четырехугольном, вымощенном камнями дворе, окруженном строениями и стеной. Теперь он увидел, что окружен примерно пятьюдесятью воинами, вооруженными копьями, острые концы которых были угрожающе направлены на него.
— Кто ты? — грубо спросил один из воинов, когда кольцо тесно сомкнулось вокруг него. Вопрос был задан на языке, уже знакомом Тарзану, языке, общем для двух враждующих городов — Атны и Катны.
— Я житель страны, которая находится далеко на юге, — ответил человек-обезьяна.
— Что ты делаешь здесь, за стенами дворца Немоны? Голос говорившего был угрожающий, тон — обвинительный. Тарзан понял, что само присутствие незнакомца в этом месте уже считалось преступлением, но, с другой стороны, ситуация становилась все более интересной; впервые прозвучавшее имя некой Немоны еще больше усилило его любопытство.
— Я переходил реку намного выше этого места, но был смыт и унесен потоком. Только по счастливой случайности мне удалось выбраться и оказаться здесь.
Человек, задававший вопросы, передернул плечами.
— Хорошо, — сказал он. — Впрочем, не мое дело задавать тебе вопросы. Идем! У тебя есть возможность рассказать о своих приключениях офицеру, но он тоже тебе не поверит.
Когда его вели к одному из строений, Тарзан заметил, что его провожатые проявляют больше любопытства, чем враждебности. Было совершенно ясно, что эти люди всего лишь простые воины, не имеющие особых полномочий; отношение же офицерской касты, возможно, будет совершенно иным.
Воины привели его в большую, с низким потолком комнату, обставленную грубыми скамейками и столами. На стенах висело оружие: копья, мечи и щиты из слоновой кости, украшенные золотыми шишками. Но среди военной амуниции в этой странной комнате находились и другие вещи, которые привлекли внимание человека-обезьяны намного больше, чем мечи и щиты. Это были головы баранов, козлов, слонов и львов, но среди них, этих страшных и отталкивающих символов, с печатью вечного смеха застыли человеческие черепа. Глядя на них, Тарзан вспомнил истории о жителях Катны, рассказанные Валтором.
Двое воинов провели Тарзана в угол помещения, в то время как их товарищ отправился известить начальство о том, что пленник доставлен. Остальные слонялись без дела, болтали, играли в какие-то игры, чистили оружие. У Тарзана появилась возможность изучить внешность и повадки людей, взявших его в плен.
Это были физически прекрасно развитые воины, внешность некоторых из них казалась довольно привлекательной, хотя большинство выглядело грубыми и невежественными. Их шлемы, кольчуги, защитные браслеты на руках и ногах, сделанные из слоновой кожи, были густо усеяны золотыми заклепками. Длинные волосы из гривы льва служили украшением их оружия, браслетов, шлемов и щитов. Кольчуга воинов состояла из дисков, сделанных из кожи слона, и внешне ничем не отличалась от кольчуги, которую носил Валтор, с той лишь разницей, что вместо золотых украшений там были украшения из слоновой кости. В центре каждого щита был расположен тяжелый диск из чистого золота.