Теперь Тарзан находился прямо над чернокожим гигантом.
— Поднимайся на деревья, — обратился к нему человек-обезьяна на языке, который был ему знаком. Беглец взглянул вверх, но не остановился.
— Кто ты? — спросил он.
— Враг твоего хозяина, который поможет тебе убежать, — ответил человек-обезьяна.
— Но у меня нет шансов на побег. А если я заберусь на дерево, они собьют меня камнями.
— Я сделаю так, что они не найдут тебя.
— Почему ты хочешь помочь мне? — спросил галла, но теперь он остановился и снова посмотрел вверх, пытаясь найти человека, говорившего с ним на его родном языке, что, безусловно, вселило в него уверенность.
— Я же тебе сказал, что я — враг твоего хозяина. Теперь чернокожий увидел загорелую фигуру гиганта над собой.
— Ты — белый человек! — воскликнул он. — Ты меня обманываешь. Почему белый человек хочет спасти меня?
— Торопись! — воскликнул Тарзан. — Иначе будет слишком поздно, и тогда никто не сможет тебе помочь!
Африканец колебался только одно мгновение — Затем он подпрыгнул и, ухватившись за длинную ветку, поднялся на дерево, куда уже спустился Тарзан.
— Скоро они придут сюда и забросают камнями нас обоих, — сказал он. И в его голосе не было ни надежды, ни страха, только глубокая апатия.
ГЛАВА XV
Тарзан нес на восток раба из племени галла, на которого устроил охоту Ксерстл. Поначалу чернокожий человек возражал, но, по мере того как рычание охотничьих львов становилось громче, он сдался и полностью вверил себя в руки того, кто представлял собой, как ему казалось, меньшее из двух зол.
Когда они уже одолели целую милю, Тарзан решил спуститься вниз на землю.
— Если львы теперь возьмут твой след, — сказал человек-обезьяна, — это случится уже после того, как ты попадешь в горы и найдешь там безопасное место. Но смотри не медли! Беги!
Чернокожий человек упал на колени и схватил за руку своего спасителя.
— Меня зовут Хафим, — сказал он. — Если понадобится, я умру за тебя. Кто ты?
— Я — Тарзан из племени обезьян. А теперь беги, не теряй времени зря.
— Сделай еще одно одолжение, — умолял Хафим.
— Какое?
— У меня есть брат. Его взяли в плен те же люди, что взяли меня. Теперь он раб, добывает золото в шахтах, южнее Катны. Его зовут Ниака. Если тебе когда-нибудь удастся побывать на золотых шахтах, скажи ему, что Хафим убежал. Это обрадует его, и, возможно, он сам попытается убежать оттуда.
— Я скажу ему. Теперь беги.
Африканец исчез среди могучих стволов патриархов леса, а Тарзан вновь прыгнул на дерево и быстро помчался навстречу охотникам. Оказавшись прямо над ними, Тарзан спустился на землю и подошел к ним с тыла, как будто он только что догнал их. Охотники стояли возле того места, где Хафим поднялся на дерево.
— Где ты был? — спросил Ксерстл. — Мы думали, что ты заблудился.
— Я немного отстал от вас, — ответил человек-обезьяна. — Но где же чернокожий? Я думал, что вы уже расправились с ним к этому времени.
— Мы не можем понять одного, — задумчиво сказал Ксерстл. — Совершенно ясно, что здесь он поднялся на дерево, потому что львы преследовали его именно до этого дерева. Они стояли в этом месте и смотрели вверх, но не рычали, как это обычно бывает, когда они видят человека. Затем мы взяли их на привязь, а одного надзирателя послали на дерево, но он там не обнаружил ни одного знака, оставленного беглецом.
— Здесь кроется какая-то тайна! — воскликнул Пиндес.
— Да, действительно, — согласился Тарзан, — по крайней мере, для тех, кто не знает секрета.
— Но кто же знает секрет? — подозрительно спросил Ксерстл.
— Если нет никого другого, то это черный раб, который убежал от вас.
— Он не убежал от меня, — взорвался Ксерстл. — Единственное, что ему удалось, так это только продолжить охоту и увеличить интерес к ней.
— Предлагаю пари, — сказал человек-обезьяна. — Я не верю в то, что твои львы смогут взять след и поймать беглеца до наступления темноты.
— Ставлю тысячу драхм за то, что они поймают его! — воскликнул Ксерстл.
— У меня, как у чужеземца, нет тысячи драхм, — заявил Тарзан, — но, быть может, Джемнон покроет твою ставку.
Он повернул голову к Джемнону, чтобы не видели Ксерстл и Пиндес, и медленно прикрыл один глаз.
— Сделано! — воскликнул Джемнон, глядя на Ксерстла.
— Я только требую предоставления мне права вести охоту так, как мне хочется, — сказал последний.