Прошло полчаса. За это время ритм барабана еще более участился. Теперь огромный самец, откликнувшийся на далекий призывный крик, выскочил из внутреннего круга и начал пляску между барабаном и другими самцами. Он подпрыгивал, приседал и вновь подпрыгивал, глухо рыча и временами оглушительно рявкая. Останавливался, поднимая свою отвратительную морду к Горолуне и, ударяя по своей косматой груди, издавал пронзительный крик — призыв самца-обезьяны. Самки, для чьих глаз и предназначался этот танец, следили восхищенно за плясуном. Только девушка ничего не понимала из того, что видела.
Самец стоял, освещенный Великий Луной, издавая свой таинственный призыв, среди диких джунглей, в окружении своей стаи — живая картина первобытной жизни: необузданность нрава и сила мощнейших мускулов. Собственно, такова была заря человечества. Тут девушка услышала ответный жуткий крик и минутой позже увидела, как почти нагой белый человек спрыгнул с ближайшего дерева на лужайку.
Тотчас же обезьяны превратились в группу ревущих и сердито ворчащих зверей.
Берта Кирчер затаила дыхание: что за маньяк это был? Кто осмелился приблизиться к этим страшным созданиям в их собственном логове? Один против пятидесяти страшилищ! Она увидела бронзовую фигуру, облитую лунным светом и идущую прямо на рычащих зверей. Она узнала симметрию и красоту тела, идеальные пропорции и изящество. Она узнала, кто это был. Это был тот же самый человек, которого она видела уносящим майора Шнайдера из штаба генерала Крафта, он же спас ее от гибели в пасти Нумы льва, именно его она ударила рукояткой пистолета по затылку и бросила и джунглях. Она убежала от этого человека, когда он хотел отвести ее в штаб англичан. Это он убил гауптмана Фрица Шнайдера и пощадил ее жизнь в Уилхемстале.
Преисполненная страхом и восхищением, Берта Кирчер наблюдала, как незнакомец приблизился к обезьянам, слышала звуки, исторгающиеся из его груди, звуки, идентичные тем, что издавали сами обезьяны. Хотя она едва могла поверить достоверности того, чему была свидетелем, все-таки поняла, что это существо с обликом древнего божества разговаривает с животными на их языке.
Тарзан остановился. Прежде всего он подошел к самцам вне круга.
— Я — Тарзан, человек обезьяна! закричал он.— Вы меня не знаете, так как я из другого племени, но Тарзан приходит с миром. Он согласен и воевать. Что вы выбере те, то и будет. Тарзан хочет разговаривать с вашим царем,— и с этими словами он прошел мимо самок и молодежи. Обезьяны расступились перед ним, образуя узкий проход. Тарзан вступил во внутренний круг.
Самки и дети ощетинивались и скалили клыки, когда человек-обезьяна проходил близко, но никто его не задержал. Он подошел к внутреннему кругу самцов. Здесь тоже сверкнули обнаженные клыки и верхние губы задрались, искажая и без того свирепые морды. Самцы глухо за ворчали.
— Я - Тарзан! повторил он. - Тарзан пришел танцевать Дум-Дум со своими братьями. Где ваш царь? — Он опять продвинулся вперед. Девушка на дереве прижала ладони к щекам, глядя расширенными глазами на то, как этот сумасшедший шел добровольно на ужасную смерть. Еще мгновение — и звери нападут на него, разрывая прекрасное тело, идеальная фигура, так восхищавшая ее, вот-вот превратится в клочья кровавого мяса. Снова раздался крик, и хотя обезьяны ревели и угрожали ему, но почему-то не нападали. Наконец, пришелец встал во внутреннем круге, перед лицом великого царя обезьян.
— Я — Тарзан, человек-обезьяна, пришел жить со своими братьями. Тарзан пришел с миром и будет жить с миром. Если племя решит — Тарзан будет драться. Говори: будет Тарзан танцевать Дум-Дум в мире со своими братьями или Тарзан сначала должен убить?
— Я — Го-Лаг, царь обезьян! — закричал громадный самец.— Я убиваю, я убиваю, я убиваю! — и со зловещим ревом он набросился на Тармангани.
Человек-обезьяна, по наблюдению девушки, казалось, совсем не готовился к нападению. Она ожидала увидеть его поверженным на землю и убитым при первом же броске.
Огромный самец надвинулся на него с распростертыми могучими лапами, чтобы схватить. Казалось, Тарзан не сможет двинуться, но когда он вступил в бой, его быстрота могла посрамить и Ару-молнию.
Как бросается вперед головой Хиста-змея, так взметнулась вверх левая рука человека-зверя. Он схватил кисть своего противника. Быстрый рывок — и правая рука самца была зажата под мышкой приемом дзю-до. Такому роду борьбы Тарзан обучился в цивилизованном обществе. Железная хватка Тармангани сделала обезьяну беспомощной.