Берта была одета в брюки для верховой езды. Слава богу, она обошлась без юбки; и это было хорошо — юбка цеплялась бы за кустарники и мешала движению. Девушка вскоре сообразила, что нужно крепко держаться за шею могучего антропоида, и когда он мгновением позже прыгнул на нижние ветки деревьев, она закрыла глаза от ужаса, прижавшись к нему, иначе бы полетела вниз головой на землю.
Путешествие по первобытному лесу вместе с девятью обезьянами будет жить в памяти Берты Кирчер до конца ее дней. Ее стало укачивать, как в быстро мчащемся поезде или на качелях, все казалось ей нереальным, будто происходило не наяву, а во сне.
Наконец первая волна страха, владевшая ею, прошла. Девушка успокоилась, она наконец была в состоянии открыть глаза и посмотреть на окружающее с вновь пробудившимся интересом. Страх покинул ее и сменился чувством сравнительной безопасности, когда она увидела, с какой легкостью и уверенностью эти огромные звери перелетали с дерева на дерево, а позднее ее восхищение молодым самцом возросло еще больше, когда стало очевидным, что даже со значительным дополнительным весом на спине он двигался быстрее своих товарищей без всяких признаков усталости. Он дышал ровнее, несмотря на то, что другие самцы не были нагружены.
Ни разу Зу-Таг не отдыхал, пока не остановил свой бег среди ветвей дерева, растущего недалеко от туземной деревни. Обезьяны могли слышать шум деятельности чернокожих за частоколом, смех и крики негров, лай собак. Сквозь листву перед глазами девушки предстала деревня, из которой она недавно убежала.
Берта Кирчер содрогнулась от мысли возможного возвращения в лапы к похотливому Усанге и удивилась, зачем Зу-Таг привел ее сюда.
Теперь обезьяны снова пошли вперед, но тихо и с большой осторожностью, двигаясь бесшумно по деревьям, пока не добрались до того места, где им легко было видеть частокол и часть деревенской улицы.
Зу-Таг присел на корточки на большой ветке у ствола дерева, сняв руки девушки со своей шеи, показал ей, чтобы она встала с ним рядом на ветку, и, когда она сделала это, повернулся к ней и несколько раз указал на открытую дверь хижины на противоположной стороне улицы под ними. Разными жестикуляциями он, казалось, старался объяснить что-то ей, и, наконец, она уловила смысл его идеи — там находится белый человек. Он был узником.
Прямо перед ними была крыша хижины, на нее Берта легко могла спрыгнуть, но что она молсет сделать после того, как войдет в деревню, она не представляла себе.
Темнота уже наступила, и костры под котлами зажгли. Девушка увидела столб на улице деревни и горы хвороста вокруг него. Страх пронзил ее — она догадалась о предназначении этих приготовлений. Ах, если бы у нее было какое-нибудь оружие, могущее принести хоть слабую надежду, малейшее преимущество перед чернокожими, тогда она бы, не задумываясь, ворвалась в деревню и попыталась спасти Тарзана — три раза при различных обстоятельствах он ее спасал. Она знала, что Тарзан ненавидит ее, и все же в груди зрело чувство признательности к нему. Она не могла его понять. Никогда в своей жизни она не видела человека, столь парадоксального, сколь и надежного. В своем поведении он был более диким, нежели звери, с которыми он общался, однако, с другой стороны, это был рыцарь в самом лучшем смысле этого слова. В течение; нескольких дней она блуждала с ним в джунглях, находясь абсолютно в его власти, но узнав поближе своего спутника, полностью доверилась его порядочности. Резкий страх к нему быстро пропал.
С другой стороны, он мог быть удивительно жестоким. Это явствовало из того, что он намерен был оставить ее одну среди чудовищных опасностей, угрожающих ночью и днем беззащитной женщине среди дикой природы.
Зу-Таг ожидал наступления темноты, прежде чем приступить к выполнению намеченного им плана, зародившегося в диком, по проворном мозгу. Он и его соратники-обезьяны сидели тихонько на дереве рядом с девушкой, наблюдая за приготовлением чернокожих.
Вдруг стало ясно, что в планах негров произошли некоторые перемены, так как около двух десятков чернокожих собирались вокруг одного, видимо, вождя. Все горячо о чем-то разговаривали и оживленно жестикулировали. Спор длился в течение пяти или десяти минут, наконец наступил короткий перерыв. Два воина побежали к противоположной стороне улицы и вернулись оттуда, неся громадный кол. Они быстро установили его рядом с уже вбитым в землю. Девушка подумала, каким может быть назначение второго столба, но ей не пришлось долго ждать объяснения.