Сразу ощущение веса на веревке исчезло, и немного погодя человек-обезьяна забросил свое тело, подтянувшись на руках и уцепившись одной ногой, через борт в кабину.
Он посмотрел на Усангу, затем, приблизив к уху девушки свои губы, крикнул:
— Вы когда-нибудь водили самолет?
Девушка утвердительно кивнула головой.
—У вас хватит смелости перебраться через спинку кресла туда, на место чернокожего, и схватиться за рычаг управления, пока я им займусь?
Девушка взглянула на Усангу и содрогнулась.
— Да,— ответила она,— но мои ноги связаны.
Тарзан вытащил из-за пояса свой охотничий нож и, склонившись, перерезал ремни, которыми были связаны ее лодыжки. Тогда девушка открепила ремень, удерживающий ее в кресле. Одной рукой Тарзан схватил ее за руку, и они медленно поползли. Им предстояло преодолеть всего несколько футов, но риск был велик, это расстояние, отделявшее одно кресло от другого, пройти было непросто.
Один малейший наклон самолета сбросил бы их обоих в зияющую пропасть.
Тарзан понимал, что только чудом они могли добраться до Усанги и произвести замену пилота во время полета, и все же он считал, что какой-то шанс есть и его надо использовать, так как в те короткие минуты, пока он наблюдал за полетом самолета под управлением Усанги, понял, что чернокожий не имеет почти никакого опыта пилотирования и их ждет неизбежная смерть, если Усанга останется у штурвала.
Первый намек на то, что не все в порядке, Усанга почувствовал, когда вдруг рядом оказалась девушка и ухватилась за рычаги управления. В тот же миг чьи-то стальные пальцы схватили его за горло. Смуглая рука рванулась быстро вниз, раздался треск лопнувшего ремня, которым негр был пристегнут к креслу пилота. Чудовищная сила выдернула Усангу с сиденья. Чернокожий колотил впустую руками по воздуху и громко вопил от страха, но он был беспомощен как младенец.
Далеко внизу наблюдатели на лугу могли рассмотреть, как самолет потерял управление и начал пикировать, делая крен в небе, затем увидели, как он выровнялся и развернулся кругом, возвращаясь в их направлении, но все происходило на большой высоте, так что негры не могли толком понять, что делается в кабине.
Вдруг лейтенант Смит Олдуик разинул рот от изумления. Он заметил, что из самолета нырнуло вниз тело. Перевернувшись в воздухе и кувыркаясь, оно падало с нарастающей скоростью. Англичанин затаил дыхание, когда этот предмет несся на землю, готовый упасть на поляну.
С глухим ударом тело распласталось на земле в середине луга, и тогда, наконец, лейтенант нашел в себе мужество снова взглянуть туда, откуда послышался шум удара. Он прошептал горячую молитву благодарности, так как бесформенная масса, лежащая на пропитанной кровью земле, была покрыта черной кожей. Усанга получил свое...
Снова и снова аэроплан кружился над лугом. Негры, сначала перепуганные смертью вождя, пришли сейчас в безумную ярость и были охвачены единым желанием — отомстить.
Девушка и человек-обезьяна видели, как они собрались вокруг тела упавшего на землю атамана. Чернокожие метались по лугу, грозя в сторону неба сжатыми кулаками и яростно размахивая винтовками. Тарзан все еще держался за фюзеляж прямо позади сиденья пилота. Его лицо было рядом с лицом Берты Кирчер, и он во весь голос, стараясь перекрыть шум пропеллера, свист ветра и громовых выхлопов, прокричал ей в ухо несколько слов указаний.
Когда девушка ухватила смысл сказанного, она побледнела, но крепко сжала губы, и ее глаза загорелись неожиданным решительным огоньком.
Берта Кирчер посадила самолет в нескольких футах от края леса на противоположной стороне луга невдалеке от разъяренных чернокожих, а затем, разогнав машину, ринулась на дикарей на полной скорости. Самолет несся так быстро, что люди Усанги не успели испугаться и убежать, и только когда он был совсем близко, они поняли, чем это им угрожает. Самолет коснулся земли, угодив в центр волнующейся толпы негров. Он пропахал страшную кровавую борозду, давя и круша все, что попадалось на пути.
Когда самолет остановился у противоположного края леса, человек-обезьяна спрыгнул на землю и побежал к молодому лейтенанту. На бегу бросил быстрый взгляд на то место, где недавно толпились воины Усанги, готовый при необходимости защищаться от их копий, но нападать было некому. Мертвые и умирающие лежали, разметанные страшной силой по лужайке в радиусе пятидесяти футов от замершего наконец самолета, и, если кто и остался в живых, то этот счастливец уже был далеко от страшной железной птицы, сеющей смерть. В ужасе забыв и про немецкое оружие, побросав его в паническом бегстве, уцелевшие чернокожие улепетывали со всех ног, стремясь оказаться подальше от зловещей лужайки.