— Спасибо, Пал Сергеич. — Тася смущённо уткнулась в свой блокнот.
— Фотографии я так понимаю настоящие?
— Абсолютно. Я посмотрела пока статью писала и не нашла ни одного намека на Фотошоп.
— Не знаю, как ты их достала, но за это отдельное спасибо. Можешь ведь, когда тебя прижмет! — главред сложил листы в аккуратную стопочку и, словно вишенкой на торте, украсил их зелёной флешкой. — В общем, на передовую попадаешь, Лазарева. Поздравляю! На обложку возьмём фотографию со статуэткой…
Тася тихонько хихикнула. Кажется, кто-то проспорил три шоколадки и упустил возможность получить себе новый фотоаппарат на халяву.
— Лазарева, ты чего там ржешь? Слава головушку туманит?
— Пал Сергеич, я о своём. Просто вспомнила анекдот.
— Ну так рассказывай, вместе посмеёмся.
— Не. Он похабный. Вам такое не понравится.
— Лазарева, вот что вы за люди такие? Тут, понимаешь, ее статью в тираж пускают, обложку выделяют, а она о похабщине думает.
— Я исправлюсь, Пал Сергеич. Честное слово!
— Надеюсь, очень на это надеюсь. — главред снова переложил листы и убрал их в папку с большими буквами «ТИРАЖ». — Всё тогда. Свободна.
— Пал Сергеич, а можно вопрос? — аккуратно спросила Тася.
— Слушаю.
— Может, раз тут такое дело, кто-то другой поедет в «Пегас»?
— Другой говоришь?
— Да. Есть же те, кто там ещё не отметился, я, вроде бы, сегодня молодец. Ну и по справедливости получилось бы…
— По справедливости? — Главвред неспешно снял очки, протер их платком и посмотрел на девушку, слеповато щурясь. — Лазарева, Лазарева, я ни капли не умаляю твое сегодняшнее достижение. Статья замечательная, можно даже сказать, что это лучшая статья за последние месяцы, но я уже подписал приказ.
— Вы же сказали, что оформляться только завтра с утра нужно — надежда в голосе Таси всё ещё тлела призрачным огоньком.
— Тебе да, а приказ я должен был отправить ещё вчера. Так что можешь сегодня быть свободной, а завтра к девяти приедешь и подпишешь бумаги.
— Пал Сергеич… Может как-нибудь можно отыграть обратно?
— Нельзя. Приказ подписан. Только давай без слез и истерик. Считай, что это такое журналистское задание. Иди домой, собирайся.
— Журналистское заклание это, а не задание… — всхлипнула девушка.
— Лазарева, я тебя прошу, не надо лить слезы. Съездишь, отдохнёшь, сил наберёшься, а потом вернёшься и ух! Спасибо ещё скажешь.
— Спасибо вам, Пал Сергеевич, за заботу и сострадание.
— Таисия, не дави на жалость! Не получится из этого ничего. Если я начну с каждым сюсюкаться и сопли вытирать, то вы мне на шею сядете и ножки свесите! Прекрасно понимаю, что тебе не хочется никуда ехать, но есть такое слово «надо»! И сейчас надо свои хотелки засунуть поглубже и сделать то, что тебе сказано! Всё! Дальше на эту тему я говорить не собираюсь! Приедешь, поговорим о своей колонке, а пока вытирай слезы и едь домой собирать вещи. Не в ссылку отправили. Развели тут мне «хочу-не хочу».
Последняя надежда рухнула и разбилась вдребезги о непробиваемую жестокость Главвреда. Поезд, увозящий Аньку, противно скрипнул тормозами и белобрысая выскочка, затянутая в латекс, выскочила первой на перрон. Звонко щёлкая плетью случайных прохожих, жертва фантазии прошла мимо Таси, демонстрируя белоснежные зубы в улыбке, больше подходящей на хищный оскал. Отойдя на несколько метров, Анька развернулась и подошла к Тасе обратно. Из недр точной копии блокнота главреда она достала билет и протянула его девушке.
— Это тебе пригодится! Сама полней, стерва рыжая. Смотреть тошно — одни кости торчат!
На билете адским огнем горела надпись: «На Пегас!» и кровоточила строчка в самом низу, набранная мелкими буквами «welcome to hell, Тася».
Странно, что слезы пропали почти сразу после того как Тася закрыла дверь в кабинет главреда и пошла по пустой редакции к выходу. Ощущения несправедливости, злости и обиды вытеснила какая-то глупая мысль, что изначально уже все было решено и даже, если бы Тася привела в редакцию саму Ариадну в неглиже и та лично рассказала о своей свадьбе, жизни и потом призналась, что вообще-то она представитель внеземной цивилизации, то ничего бы не изменилось. Ровным счётом ничего.