— А что, есть причины? — Тася навострила уши и пожалела, что не взяла с собой диктофон. Ну или телефон на худой случай.
— Да нет. Просто руководство считает, что так будет всем спокойнее. И родители знают, что дети под присмотром, и нам не страшно. Все-таки вокруг лес.
— Так можно забор сделать и все.
— И тюрьма тюрьмой получится! — Лена тихо хихикнула. — Все в одинаковом и за забором.
— Вот как начнешь глупости нести, так хоть стой, хоть падай! — Александра неодобрительно покачала головой.
— Саш, а как так получилось, что в том году здесь была разруха полная, а сейчас чуть ли не курорт мирового масштаба?
— Точно не знаю. Вроде говорят, что лагерь выкупила какая-то компания или бизнесмен.
— А я слышала, что у этого бизнесмена четыре жены было, а детей своих нет! Вот он и решил лагерь купить. — вставила свои пять копеек Лена.
— Лена, какой еще бред скажешь? Совсем уже? — Саша покрутила пальцем у виска.
— Я за что купила, за то и продаю.
— Наслушалась не пойми кого и несешь околесицу!
— А если серьезно? — Тася прервала, начавшийся обмен любезностями. — Зачем кому-то покупать лагерь?
— Не знаю. — Саша пожала плечами. — Но в конце лета сюда нагнали разной техники, людей куча и все что-то делают. Я сюда в октябре устроилась и по озеру все корпуса уже стояли как новенькие, а у леса внутренние работы начали. «Гестию» в январе закончили, «Деметру» и «Артемиду» в конце февраля сдали.
— Ого. Как-то очень быстро. — Тася удивленно посмотрела на Сашу. — Такое ощущение, что заранее все было готово.
— Ну, когда и как готовились, никто не рассказывал, но вот то, что платили очень хорошо, мне ребята сами сказали. Правда и работали они как проклятые. Весной, как снег сошел, всю технику вывезли и территорию генералили под метелку. Еще удивлялись зачем, ведь потом всюду на газоны новую землю насыпали. Там дядька такой суровый ходил и все температуру мерял. Говорил, что так трава лучше приживется. Ее потом отдельно привезли, как коврики.
— Ой, а я это помню! — Лена с гримасой боли потерла ладошку — Он мне тогда чуть ладонь не отбил.
— За что?
— А она кусок этого коврика оторвала, чтобы посмотреть из чего он сделан, что с ним так трясутся.
— За газон и бить? — возмутилась Тася.
— Вообще-то там табличка стояла, чтобы не трогали, а эта натуралистка читать видимо разучилась. Ну и коврики эти оказались какими-то безумно дорогими. Вот и огребла. Он орал так, что уши здесь резало.
— Все равно псих! Можно же было просто спокойно сказать.
— И тогда полез кто-нибудь другой. Ленку тогда оштрафовали на пол зарплаты. И это просто стоимость того коврика была. Хорошо хоть не уволили.
— У вас тут за разбитую тарелку тоже увольняют? — серьезно спросила Тася.
— Нет конечно. Когда тут все восстанавливали и строили — не особо церемонились, а когда закончили, то нас всех собрали и предложили в лагере работать. Зарплату с каждым отдельно обсуждали, но никого не обидели. Почти все тут и остались. В городе работы толком нет, а здесь и жилье, и питание. Врачи и те свои есть.
— А осенью как?
— Сказали, что будем работать.
— Так у детей же школа.
— Тась, не знаю. Осень придет — посмотрим. Мне какая разница? Зарплату выдают вовремя, аванс тоже. Мое дело — «Посейдон» и его жители, а там начальство пусть думает.
— Ой! Саш, а у меня в номере фена нет.
— Как нет? Я сама все проверяла сегодня!
— Ну может быть я просто не нашла.
— Ты допила чай? Тогда пойдем, посмотрим куда он спрятался.
Девушки оставили Лену убирать со стола, а сами пошли к номеру с серебристым трезубцем на двери и цифрами 2,0,5.