Но это было во вторник, среду и четверг с пятницей. А сегодня календарь глумился одиннадцатью буквами “Понедельник” и, как из рога изобилия, на Тасю сыпались маленькие подлости. И “Пегас” стал, по мнению Главвреда, лучшим способом выработать у Таси пунктуальность.
От одного только названия этого лагеря девушку передёрнуло и Маша не оставила это без внимания.
- Таська, ты чего? Может таблетку какую дать?
- Не надо. Просто концлагерь этот вспомнила. Мерзость! Аж мурашки по коже побежали. - Тася подняла руку и посмотрела на кожу, словно ища подтверждения своим словам.
- Ой не вспоминай! Я в позапрошлом году еле эти три недели там выдержала. Хорошо, что корректорша в отпуск свалила и меня на работу выдернули.
- Угу. Тебе везёт - вас на всю редакцию всего трое, а нас сколько? Даже если половина штата ноги себе переломает, Сергеич обо мне в последнюю очередь вспомнит. - Тася прижала выбившуюся прядь под носом, имитируя усы главного редактора, и басом добавила - Хм. Лазарева? У нас сегодня понедельник? Пусть ещё там помаринуется, все равно опоздает!
Маша прыснула со смеха.
- Тебе в театральный надо было поступать! Прямо один в один наш Главвред!
- Лисенко, ты смотрю совсем охренела! Когда статью откорректируешь? Или мне на передовице написать “Статью не проверила корректор Лисенко. Прошу жалобы отправлять на ее имя”! Так? - Тася выпятила вперед живот и прищурилась.
- Хватит, я сейчас описаюсь!
Девушки громко смеялись и не обратили внимание на открывшуюся дверь. Кто-то демонстративно закашлял, Маша обернулась и улыбка моментально улетучилась с ее лица.
- Ой, Пал Сергеевич…
- Ржете, козы? Ну-ну… Работать видимо за всех тут я должен? Не у тебя ведь, Лисенко, две статьи с пятницы трупами лежат на столе? Сами сейчас воспрянут, запятые расставят и в тираж побегут, да?
- Я их уже почти доделала…
- Лисенко, если через час я их не увижу у меня на столе, то можешь смело паковать чемоданы! Составишь компанию Лазаревой. Время пошло - главред демонстративно посмотрел на часы.
Маша аккуратно протиснулась между редактором и дверью и быстрым шагом полетела к своему столу. Шутки шутками, а Сергеич может отправить в “Пегас” и даже не поморщится.
Главред прикрыл дверь и осмотрел Тасю с каким-то оценивающим прищуром.
- Что-то не так, Павел Сергеевич? - девушка поправила волосы и попыталась угадать, что же вызвало такой взгляд.
- Знаешь, Лазарева, смотрю на тебя и думаю, что же ты за птица?
- В смысле? Обыкновенный человек со своими странностями.
- Вот и думаю, не выйдут ли твои “странности” мне боком?
- Пал Сергеич, вы меня мурыжить долго собираетесь или “Пегаса” вам уже стало мало и хотите напоследок поплясать на моей могилке?- Тася грустно усмехнулась.
- Лазарева, ты за языком следи почаще и мели им пореже. Может тогда умнее станешь.
- Ну я тогда пойду? - девушка слезла с подоконника - Мне ещё собираться в ссылку надо, дел невпроворот.
- Таисия! Задержись.
Главред достал из пачки сигарету, неторопливо ее подкурил и снова оценивающе осмотрел девушку с ног до головы. Лицо его выражало ощущение какой-то безысходности, недовольства и надежды в один момент.
- Короче, Лазарева. Не думал, что придется тебе это отдавать, но раз уж так сложилось… Может и выйдет из этого толк.
- Павел Сергеевич, дайте уже напрямую? - вспылила Тася. - Ходите кругами, будто я сама должна догадаться, что у вас там в голове крутится.
- В общем так, Лазарева… - главред с силой вдавил окурок в пепельницу - Что ты знаешь о Потаповой?
- О ком?
- Василиса Потапова.
- Хм…- Тася потерла переносицу, стараясь выудить из памяти хоть что-то связанное с этим именем и фамилией.- Ничего. А должна?
- Ты журналист или с улицы забежала на минутку? - вспыхнул главред.
- Ну... журналист.
- И про Потапову ни слова не слышала?
- Нет. А в чем дело?
- Это нонсенс какой-то… О ней уже год только ленивый не треплется.
- Очередная певичка или выскочка в мире искусства?
- Не угадала! Ещё варианты будут?
- Не будут. Я всех знать не могу, а по вашему мнению получается должна?
- Лазарева! - почти взревел главред.- Послали тебя на мою голову…
Мужчина, не стесняясь в выражениях, стал перечислять все смертные грехи, которые хоть каким-то боком касались Таси. На его лице бушевала такая ярость, что девушка медленно попятились назад, мечтая провалиться сквозь землю. Главред же все сильнее наращивал обороты, вымещая свою злость на “несознательной писаке”, у которой на глазах наворачивались слезы обиды.