Старшие ведьмы из ковена сплетничали, что в молодости у Стефы был бурный роман с вожаком расположенной в Проточном общины медведей-оборотней, верберов, как их называют в нашем мире. И что она даже была его истинной, но его люди не захотели принимать в семью ведьму, так как отношения между нашими видами всегда были натянутыми, ну а вожак, встав на их сторону, оставил ее. А после того, как ведьмы, которые были не в состоянии смотреть на муки Стефы, провели сложнейший ритуал и сняли с них узы единения, он женился на такой же оборотнице, как и сам, которая родила ему сына, но прожила после этого недолго, оставив того вдовцом. Оборотень же, наглая рожа, долго не ждал и имел смелость, после всего содеянного, заявиться к Стефе и просить вернуться к нему, но моя тетушка, настоящая ведьма, обиды не простила и сказала, что, если он еще раз переступит порог ее дома, его вынесут вперед ногами. Он, конечно, ушел, а она еще неделю лила слезы.
После этого тетушка долго о нем не слышала, но вот последние лет пять этот нахал снова активизировался. Похоже ведьминский ритуал по снятию уз не такой уж долговечный. Теперь этот оборотень шлет каждый месяц Стефе по букету ее любимых тюльпанов с запиской, где значится лишь одно слово — «прости». Где он берет эти цветы в любой месяц года мы можем только предполагать. Тетушка же, первые четыре года, сразу забрав букет из рук курьера шла на кухню засовывать его в мусорное ведро, но вот последний год она все чаще забывает это сделать и оставляет на столе, а мы с сестрами ставим в вазу и наслаждаемся ароматом.
Вот и сейчас на столе красовался огромный букет, запах от которого витал по всей кухне, перебивая горелый душок.
— Что у нас на завтрак? — Бодро поинтересовалась я, оседлав стул.
— Омлет подгорел, так что на выбор бутерброд с сыром или бутерброд без сыра, — озвучила тетушка наше «богатое» меню. Повар из нее был не очень хороший, но любили мы ее не за это.
— С сыром, — не растерялась я. Даже скудный завтрак не сможет мне сегодня испортить настроение, в этом я была уверенна.
Шлепнув на тарелку кусок поджаренного черного хлеба с кусочком расплавленного сыра сверху, и подвинув ко мне кружку ароматного кофе, Стефа села напротив и подперла руками голову.
— Ну чего? — Не выдержала я ее пристального взгляда, — Я все решила! И на этот раз все серьезней некуда.
— Я знаю, милая, — наконец-то улыбнулась тетушка, — но я смотрела в шар.
Тут-то она и привлекла мое внимание. Шар Стефы, доставшийся ей по наследству от матери, показывал будущее и настоящее, но не прямыми образами, а расплывчатыми и трактовать их могла только хозяйка. Мы с сестрами часто просили ее заглянуть в него, чтобы узнать будет ли удачным то или иное наше предприятие и никогда об этом не жалели. Шар показывал только правду, не всегда приятную, иногда непонятную, но наперекор ему мы ничего и никогда не делали.
— Что ты увидела, Стефа? — нетерпеливо спросила я, быстро пережевывая кусочек бутерброда.
— Ничего определенного, — задумчиво протянула она, — но сегодняшний день изменит твою жизнь. Правда, не ясно в какую сторону, вроде как, это зависит от тебя. Так что будь осторожной, Таточка.
Она протянула мне пузырек с желтой жидкостью.
— Это обережное зелье, я сварила его пару часов назад специально для тебя, выпей прежде, чем выйдешь на улицу.
— Спасибо, — пробубнила я, запивая кофе остатки хлеба.
Минуту спустя я схватила зелье и собралась помчаться обратно в свою комнату, чтобы переодеться, захватить документы и отправиться в расположенный не очень далеко от дома университет.
— Пожелай мне удачи, — прокричала я Стефе выходя за дверь кухни. Если она что-то и ответила, я уже не слышала.
Собираясь как метеор и стараясь не разбудить сестру, я натянула на себя белую блузку и узкую черную юбочку-карандаш длиной до колен. Сегодня, как никогда, хотелось выглядеть прилично и ухоженно перед новыми одногруппниками. Как-никак мне с ними без малого три года теперь почти ежедневно видеться, а встречают, как все знают, по одежке.
Собрав волосы в высокий хвост, я подвела губы помадой, подмигнула своему отражению в зеркале и, схватив рюкзачок с документами, подошла к постели сестры. Я чмокнула Раду в щечку, оставив красный след, и не смогла сдержать улыбку, увидев, как это блондинистое чудо недовольно поморщилось.
Только у входной двери я вспомнила про Стефино зелье, достала его и тут же выпила.