— Тат, а это не рядом с твоим универом? — спросила она, не сводя взгляда с телевизора, и делая на пульте звук погромче. Мы все трое уставились на экран, где замелькали фотографии мертвой девушки, лежащей на асфальте в очень странной позе. Ее руки, в молитвенном жесте, были подняты вверх, а ноги сведены вместе. Одета она была в мини-юбку, а блузка на груди была распахнута и можно было отчетливо разглядеть безобразную рану в области сердца. Ниже, в бегущей строке, значился адрес моего университета. Закадровый голос диктора освещал следующие новости:
«Вчера ночью, на улице номер девять в городе Проточный, был найден труп молодой девушки двадцати лет, предположительно студентки политехнического университета, с ножевым ранением в грудь. Сама жертва еще не опознана. Просим, если вы обладаете какой-то информацией, связаться с полицией по телефону сто два».
Рада была права, на улице номер девять располагался мой университет, а учитывая также, что убийств в нашем городе не было уже очень давно, мы все дружненько сидели с открытыми ртами минут, наверное, десять.
— Всего один удар в грудь, да и поза на фотографиях напоминает мне старый ведьмовский ритуал по забору жизненных сил. Очень надеюсь, что ошибаюсь, но что-то подсказывает мне, что это дело рук не простого человека, — задумчиво протянула Стефа, разбавляя напряженную тишину, — надо будет посмотреть в шар.
— Может, ты сегодня останешься дома? — с беспокойством в голосе поинтересовалась у меня сестра, — пусть пока все выяснят.
— Один день погоды не сделает. Вряд ли они что-то выяснят сегодня, а я не могу все это время дома прятаться, не пойми от чего.
— Обещай, хотя бы, одной не ходить и поздно не возвращаться, — поддержала сестру тетушка. И успокоились они только после того, как я кивнула и заверила их, что буду везде ходить только с друзьями.
С этого завтрака прошло два дня. Преступление, как я и предполагала, до сих пор так и не было раскрыто, из-за чего по университету туда-сюда бегали люди в форме и потихоньку опрашивали студентов. Но девушку опознали, она и вправду училась в нашем университете на третьем курсе, и теперь все разговоры среди студентов вращались только вокруг этой темы.
Пары проходили одна за другой без изменений, Олега я в эти дни нигде не наблюдала, хотя пыталась поймать его у кабинета, чтобы попросить прощения за то, что продинамила со встречей, но он не появился. Поговаривали, что он взял больничный, и когда будет неизвестно.
Косолапого, слава Великой богине Бенедикте, я тоже нигде не видела, а в столовой мы не пересекались, так как с друзьями взяли привычку обедать в парке рядом с университетом. Там росло большое дерево, заслонявшее нас от солнечных лучей, вот под ним мы и обосновались, также стояло несколько вагончиков, продающих фаст-фуд, зеленела травка и пели птички, даря чувство полного умиротворения.
На третий день, когда мы с Аленкой и ее братом направлялись на пару по графическому дизайну, меня в коридоре поймал Олег, сразу окликнув по имени и попросив отойти с ним к окну, чтобы поговорить. Извинившись перед друзьями и попросив их подождать меня у дверей в аудиторию, я направилась с преподавателем к незанятой нише у окна, где нам бы не стали мешать бегающие туда-сюда студенты.
То, что Олег Иванович вернулся именно с больничного, а не с отдыха на островах, говорила его неестественная бледность и нездорово блестящие глаза.
— Тата, я ждал тебя в своем кабинете, почему ты не пришла? — нервно дергал он кончик косы, в которую заплел свои длинные, белые волосы.
Смутившись его пристального взгляда, да и чувство вины никуда не делось, я начала жевать губу раздумывая над ответом.
— Понимаете, Олег Иванович, я в тот день очень устала и плохо себя чувствовала, — для проформы даже кашлянула пару раз и громко шмыгнула носом, — сил не было даже до вашего кабинета доползти, сразу домой уехала.
Взгляд сделала такой жалостливый-жалостливый, может проймет его и обойдется без нотаций.
— Хорошо, тогда перенесем эту встречу на следующий понедельник, — смилостивился преподаватель, даже не удосужившись объяснить, что ему от меня нужно.
Ну а я, конечно же, не смолчала.