Полностью скрывшись за деревом, я старалась не дышать, боясь, что он может поймать меня за подглядыванием и тогда точно стыда не оберешься. Но Загородскому, похоже, не было дела, смотрит ли кто на него или нет. Судя по всему, медведь любил купаться по вечерам в полном одиночестве, иначе никак не объяснить почему его вечно хмурое лицо, сейчас было таким умиротворенным, что можно было заметить, каждый раз, когда на него падал лунный свет.
В книгах Стефы я когда-то читала, что на оборотней-волков, которых у нас еще называют вервульфами, полная луна, такая как сейчас, действует подавляюще, она выводит их из равновесия и именно в этот период времени они наиболее опасны. Теперь я видела, что с медведями все наоборот. На них луна действовала расслабляюще и успокаивающе.
«Ну или не луна, а банные процедуры», хмыкнула я про себя.
Сколько я там еще простояла, не отрывая взгляд от мощного торса медведя, я не знаю. Знаю лишь, что завидовала каждой капельке воды, касавшейся его тела и стекавшей ниже по животу прямо под резинку низко сидящих шорт.
Никогда не замечала в себе раньше подобных желаний, тем более по отношению к таким большим и мускулистым парням. Мне всегда казалось, что предпочтения я отдаю невысоким худощавым мужчинам, а тут на тебе! Да еще и оборотень… Похоже, пришло время признаться, хотя бы себе, что это не просто минутное увлечение. Чувство ревности, которое я испытываю к любой особе женского пола, находящейся рядом с ним, бабочки в животе, стоит только верберу коснуться меня… Все признаки на лицо.
Великая богиня Бенедикта, я, кажется, влюбилась в медведя!
Стараясь остаться незамеченной, я ползком выбралась из-за дерева и побежала в сторону своей палатки, не обратив внимания, на провожавший мою спину пристальный взгляд улыбающегося Загородского.
Нужно ли говорить, что оставшуюся ночь я провела в своей палатке наслаждаясь горячим сном, где главным действующим лицом был один косолапый черноволосый бугай. Правда под утро, этот сон сменился другим, где я снова бежала от намеревающегося меня убить маньяка и опять этот преследующий запах крови.
Когда в мою сторону потянулись черные костлявые руки, я резко открыла глаза и села на лежанке. В палатке еще все спали, а с улицы шел такой приятный аромат жареной яичницы и свежесваренного кофе, что я не удержалась и даже не переодевшись поползла на запах.
В двух метрах от нашей палатки, на огромном бревне, которые они, похоже, притащили совсем недавно, так как еще вчера его не было, восседали Матвей, Илья и Лешка. О чем-то болтая, они попивали кофе, а увидев меня все дружно заулыбались.
— Спящая красавица пошла на зов урчащего от голода желудка? — заливистый смех Матвея, тут же подхватили остальные.
— Если мне не достанется хотя бы маленькой дольки божественно пахнущей яичницы, вы все не жильцы на этом света, — хриплым спросонья голосом, пригрозила я ребятам и пристроилась рядом с ними на бревне.
— Ну это уже к Миру пожелания, — отозвался, все еще посмеиваясь, Илья, указав куда-то в сторону, — он у нас сегодня за завтрак отвечает.
И вправду, недалеко от нас был разожжен костер, на котором Загородский, одетый в помятую футболку и шорты, с растрепанными после недавнего сна волосами и с сосредоточенным видом, колдовал над сковородкой, откуда и шел этот чудесный аромат.
У меня аж в груди екнуло, какой он сейчас был милый и домашний, а нацепи на него фартук, сразу бы тут лужицей растеклась от умиления. Нет, Таточка, это уже болезнь!
— Если не хочешь остаться без завтрака, рыжая вредина, то подойди и как следует отблагодари повара поцелуем, — все еще не отводя взгляда от сковородки пробасил Мирослав.
— И что, вы все уже прошли через этот ритуал? — обратилась я к сидящим парням, которые переводили насмешливый взгляд с меня на медведя и обратно.
— Мы разжигали огонь и бегали за ингредиентами в ближайшую лавку, — поведал мне по секрету Илья, — поэтому нас сия участь миновала, а вот тебе, хорошо покушать, еще заслужить надо.
Понимая, что деваться некуда, иначе этот гадкий оборотень продинамит меня с едой (а он может!), я приблизилась к Загородскому, опустилась рядом с ним на колени и чмокнула в колючую от щетины щеку.
— Доволен? — отпрянув в сторону и показав ему язык, спросила я и направилась обратно к бревну.
— Нет, плохо старалась, но на первый раз прощаю, — наконец посмотрел на меня Мир и, усмехнувшись, подмигнул.
Спустя минут пять к нам присоединились девчонки, и мы все дружно завтракали на свежем воздухе приготовленной Миром яичницей. Правда ему пришлось еще пару раз разогревать сковородку, так как на всех не хватало. Но что интересно, поцелуев он больше ни с кого не требовал, и что скрывать, я была этому несказанно рада.