Когда пришёл Саша, они сидели за столиком втроём, пили уже не чай, а водку. Катя так устала, почти всю ночь не спала от этих треволнений, а Саша выглядел бодрым, как огурчик. Глянув мельком на картину в пол стены, сказал зло, ткнув пальцем на нижнего юношу:
- И вовсе они не похожи на ангелов! Скорее на мертвецов. На ноге синяя тень с фиолетовым.
- А это и не ангелы! – Подтвердила Катя. Он опешил:
- А кто?
- Чайки.
- Чайки?! – Переспросил Дима, ещё раз внимательно вглядываясь в картину.
- Ну да, - пояснила Катя, - это образ такой. Образ свободной человеческой Души. Ну, о ней ещё Р. Бах писал в своей «Чайке по имени…»
- Ладно, - остановил её Димка, - я всё равно не читал. Давайте лучше водку пить.
Парни разговорились, вспоминая армию.
- Я один из всех наших не остался после армии на контракт. Мать приехала такую истерику закатила… - Вспоминал Саша, - сейчас жалею. Лишний я в этой жизни.
- Нет, я в армии не хотел остаться, - отозвался Димка, - он был старше Саши на пять лет, и был представлен ему как Катин учитель по татуировке. Саша с уважением смотрел на Димку, рассказывая о себе:
-Я в пятнадцатьн лет ушел из дома, снял дешёвую квартиру в трущобах. Мать была в шоке. Брат старался вразумить, подрались с ним даже. Когда до столов и топоров дошло, мать вмешалась.
- Почему ушёл? – Спросил Дима.
- Приехал дед с бабушкой с Сахалина, я с ними не ужился.
- Ты в школе тогда учился? – уточнила я.
- Да, ещё и в музыкальной. Потом, в консерватории. Бросил. Потом – год на электрика в техникуме…
Катя ушла на кухню поставить чайник, а когда вернулась, за столом уже звучали фривольные темы:
- У меня друг детства есть – Славка, так тот с четырнадцати лет совсем не изменился, - рассказывал Дима, - до сих пор на любую бабу полезет.
Саша констатировал:
- Кобель – это диагноз, его надо отрабатывать.
- Даже на горбатую… - смеялся Дима.
- А это уже экстрим. – Отозвался Саша.
- И без презерватива! – Хихикал подвыпивший Димка.
- А это – экстрим вдвойне, - говорил Саша. Водку он пил больше всех, но был трезвым.
Катя ещё подумала, после этих слов, что может и с ней у него был просто экстрим? Димка засобирался домой – жена ждёт. Шепнул Кате в коридоре: «Да в порядке он. Не переживай, выкарабкается».
Когда ушёл Дима, Саша попросил:
- Дай мне прочесть разговор с хранителем.
Катя долго искала те листки, что переписала специально для него. Прочесть то, что она писала ночью было невозможно, из – за странного подчерка.
Он читал полчаса. Читал и перечитывал. Катя уже посуду убрала и перемыла, прилегла на диван. Её волнения сменились полной апатией. Изредка Саша вставал из-за стола, за которым сидел, подходил к ней, показывая какое-то непонятно написанное слово, переспрашивал. И опять возвращался на своё место. Сидел он в точности там, где Катя писала для него это послание. Наконец, положил листки на стол, проронил растерянно:
-Ничего конкретного…
- А они никогда ничего конкретного не говорят. – Равнодушно отозвалась Катя.
- Я пойду, ты устала сегодня.
Катя кивнула головой, сил действительно не было. Встала с дивана проводить Сашу. Равнодушно поинтересовалась:
- Что у тебя?
- Как и говорил. Два пакета себе сделал. Полдозы – сегодня, полдозы – завтра. И буду на синьку переходить. – Отчитался он. – Лучше пить, чем таблетки глотать. К мамкиному приезду буду нормальный. И уже одев куртку, оглянулся:
- Ты мне «Магию» обещала дать.
- Зачем тебе? – Поинтересовалась она устало.
- У меня свои заморочки.
Катя вытащила томик Папюса из шкафа.
- А «Практическую магию» я у тебя потом как ни будь полистаю, - сказал он, будто мысли её прочёл. Саше без конца кто - то звонил по телефону. В коридоре он подал пятерню, ткнулся в щёку. Холодно. Отчуждённо. Пообещал прийти вечером.
Вот и всё. Никакой нежности, хотя бы просто неравнодушия. Катя лежала на диване и думала, что у него свои друзья и интересы. А она стала чужой. Прежнего Сани она не нашла. В чужой, с чужого плеча одежде, с чужим взглядом и лицом. Чужой. Поймала себя днём на мысли, что не рвётся его видеть. Что даже если не придёт – не позвонит. Может, просто устала. Буд то всю энергию ему отдала. Что- то он совсем не похож на больного. Скорее больная она. Листки он не стал брать.