— Желание должно быть с-сильным. Нас-стоящим. Люди не могут желать так. Не разреш-шают с-себе.
— Я человек.
— Ты? — янтарные глаза приблизились. В ложбинке сомкнутых челюстей показывался и прятался двуострый язык.
— С-смешна незнанием. Люди уничтожат тебя. Ты — другое.
— Всё равно!
Она посмотрела в круглые глаза с ненавистью, вспоминая белую ленту на ладонях Акута. И круглый живот Ладда-хи вдруг вспомнила.
— Пусти! Я иду к людям!
Кольца по телу заструились сильнее, стискивая и отпуская.
— Иди, пойманная собой… Вернёшьс-ся позже…
Петли ослабели, упругое тело подтолкнуло её к ступеням. Найя качнулась, взмахнула освобождёнными руками. Сделала шаг. Голова её показалась над водой. А позади, из сумрачной воды, спрятанной под серебром лунного света, ползли за ней слова:
— Пус-сть вес-селятся. Вода свободна, пока их бог смотрит на неё. С-скажи это.
Не отвечая словам, заглушаемым мокрыми прядями волос на ушах, она поднималась, краем глаза видя, как беспорядочные вспышки бледнеют и гаснут. Перед ней возникли последние ступени, сухие, залитые светом луны. И прямо за ними — чёрными столбами, ноги вождя, сидящего в ожидании.
Найя шла в полной тишине, по которой ставили светлые точки капли воды с её плеч и подола. И напротив ног, вокруг которых вольно были брошены на дерево помоста края расшитых одежд, остановилась. Вождь сидел, опираясь на колени кулаками, и смотрел в её мокрое лицо.
— Ты? Ты вышла из вод?
Он откинулся и осмотрелся. Тишина ждала знака. Кулаки Мененеса перед глазами Найи сжимались и разжимались. Она стояла, больно дыша ночным воздухом. И только она видела движения рук вождя, говорящие ей о смятении большого человека. А потом вождь встал, воздевая раскрытые ладони. И над гладким серебром воды загремел его голос:
— Боги явили нам милость! Вамма-Найя, несущая свет, прошла тёмные воды и говорила с Владыками! Нас ждет хороший год, сытная еда и дома, полные детей!
— Ай-яяяя! — крик рванулся со всех сторон и стих, повинуясь жесту Мененеса. Шагнув вперед, он поднёс руку к лицу Найи, к её губам.
— Я, твой вождь и отец, благодарю тебя, женщина моря.
Найя хотела ответить, но рука мазнула по губам и опустилась к её руке. Найя повернулась, дёрнутая незаметным движением Мененеса.
— Вот стоит та, что была под водой и вышла. Слушайте люди, что скажет она. А я растолкую вам слова.
— Скажи им, — сквозь зубы велел, продолжая оглядывать чёрные силуэты вокруг озера.
— Что?
— Придумай! Скорее!
Найя оглядела безмолвных ждущих людей. Кашлянула и сказала, слушая, как её голос, усиливаясь, кругами расходится над гладью озера:
— Вода свободна, пока Еэнн смотрит в неё. Празднуйте и веселитесь!
Тишина не ушла. Люди не шевелились. Лёгкий ветер прошуршал по верхушкам деревьев, сбрасывая с ветвей частые тёплые капли.
— Я, ваш вождь и отец, принимаю слова из тёмных вод. Веселитесь дети, пока Еэнн добр к нам!
— Ай-йяя! — крик взорвал забелённый светом воздух, и вода в озере мгновенно вспенилась чёрными блестящими телами. Люди, смеясь и крича, прыгали с мостков и перил, ныряли и вздымали фонтаны серебряных брызг. Найя смотрела с изумлением на всеобщую радость.
— Еэнн, дай мне хитрости в охоте!
— Храбрый Еэнн, пусть женщины любят меня!
— Милости в снах, дай мне, небесный охотник!
— Попроси Айну дать мне сына, Еэнн!
Крики сплетались, перемешивались и были подобны мельтешению черных тел. Визжали дети, которых отцы поднимали из воды, показывая небесному Охотнику. Смеялись девушки, бросая на бурное серебро цветки, выбирались по лестницам и снова кидались в воду, прямо в руки парней.
Мененес постоял, озирая веселье. Сел на резное сиденье и похлопал по изогнутому подлокотнику:
— Сядь рядом, у моей левой руки, Вамма. Ты хорошо справилась. Отдохни. Вон идёт твой муж.
Акут пробирался через толчею, расталкивая мокрых людей. Не отрывал глаз от присевшей на помост Найи.
— Ты угадала правильные слова для племени. Хорошо.
— Я не угадала.
— Нет? — Мененес перегнулся через кресло. Найя посмотрела в широкое лицо, раскрашенное белыми узорами.
— Не придумала?
— Нет.
— С кем ты говорила? Кто сказал слова?
Она пожала плечами. Ей было сложно говорить длинные фразы. Ответила просто:
— Владыки сказали слова.
Вождь отвернулся. И Найя увидела, как снова ладони его сжались в кулаки.