Мне тогда объяснили, почему их так заинтересовала наша картина. Французы восприняли искусство Урусевского как сюрреалистическое: как он сочетает цвет с лицом, фигурой, отдельно с руками, предметами. Я была рада, что тоже внесла в это свой вклад.
И тогда же, в Париже, мне предложили сделать Анну Каренину в Голливуде, вместе с Жераром Филиппом, по сценарию Михаила Ильича Ромма. Я сказала: "С удовольствием". Тут же наш глава делегации Радчук меня оборвал. "Ты, - говорит, - с удовольствием, а нам актрису одну нельзя отпускать, да так надолго. Нужно посылать с тобой много народа, а нам это невыгодно". Так Голливуд и замяли.
Урусевский мне тогда говорил: "Таня, ради Бога, если хочешь, оставайся здесь". А представители посольства набросились на мои чемоданы и прямо при мне стали их разрывать, перебирать туалеты - проверяли, не собралась ли я насовсем.
Нам разрешили общаться только с коммунистами, ходить в кварталы компартии, запрещали смотреть Францию, как таковую...
Как замечательно было общаться с французскими актрисами, с Джиной Лоллобриджидой, Даниэль Дарье и с этими великими старцами из академии.
С Пикассо я встречалась три раза... Но однажды он пригласил нас к себе. Но поехал только Урусевский, меня оставили дома. Посольские сказали: нельзя тебе к Пикассо. Боялись, что я с ним ближе познакомлюсь и он мне понравится...
Однако, как это ни удивительно, спустя три десятилетия после выхода фильма на экран Самойлова внезапно призналась в одном из интервью: "Я не люблю "Летят журавли". Категорически не люблю. Почему? Есть правда о войне хорошая. И есть правда, которая хуже любой лжи. "Летят журавли" - из этой серии. Помню, сценарий мне безумно понравился. А сейчас... Конечно, эта картина мне дорога.
Дорого мое лицо, фигура. Память о моих молодых годах. Но Вероника "от начала до конца придуманный образ".
Однако вернемся в конец 50-х годов. Возвратившись в Москву, Самойлова поступила на учебу в Государственный институт театрального искусства (ГИТИС) и была принята в Театр имени В. Маяковского (там с 1940 года работал и ее отец). Однако пробыла она в этом театре недолго, перешла в Театр имени Е. Вахтангова, но и там продержалась до 1960 года. Видимо, театральные подмостки привлекали ее куда меньше, чем съемочная площадка. Позднее сама актриса пожалеет об этом и скажет в одном из интервью: "Я жалею, что после "Летят журавли" пошла сниматься в следующий фильм. Мне надо было вернуться в институт, который я забросила, сделать еще один спектакль, сыграть еще одну роль. Я жалею, что так быстро ушла в кино".
Тогда же, в 1958 году, закончился и ее "звездный" брак с Василием Лановым. Как рассказывает сама актриса: "Васю послали в Китай с его фильмом "Павел Корчагин". После поездки мы и расстались. Он безумно много работал, и жить с ним было тяжело; его никогда не было дома. Вася сразу стал знаменитым.
Мы прожили вместе шесть лет. Моя мама мне советовала: "Хотите сохранить семью - поживите от нас отдельно". Мы попробовали, но было очень трудно: кастрюли, готовка...
В 1957 году мне сделали операцию на легком и повредили плевру. Села я в свои 23 на уколы пенициллина и побоялась, что окажусь инвалидом. Сказала Васе, что мне больше не хочется ничего. Я болела. И он ушел. Когда это произошло, мы оба так рыдали... Было очень обидно...
После этого предложений от поклонников было очень много, но я никому не верила. Почему-то вокруг меня было много иностранцев, все приезжали ко мне домой с "урожаем": корзины персиков, корзины цветов. Но я всем отказывала".
Однако затворничество Самойловой длилось недолго. В 1959 году она снялась в советско-французском фильме "Луис Гаррос ищет друга". Премьера картины состоялась в Париже, куда Самойлова отправилась со своим новым мужем - писателем Валерием Осиповым. Он родился в 1930 году, окончил МГУ, свою первую книгу выпустил в 1958-м (она называлась "Тайна сибирской платформы"). В том же году его приняли в Союз писателей СССР. По словам Татьяны Самойловой: "У меня была одна большая любовь на всю жизнь. Это Валерий Дмитриевич Осипов. Как красиво он за мной ухаживал! Он буквально бомбил меня телеграммами! Присылал их одну за другой: "Я дарю тебе Сибирь", "Я дарю тебе подснежники", "Я тебя обожаю", "Я тебя люблю", "Ты моя дорогая, единственная". Я получала в день по три-четыре телеграммы. И стихи он мне писал... Он умел ухаживать и был богат. Я была счастлива в любви...
Он был большой кошкой. Волосатый, здоровенный и чудный. Когда я приходила домой после съемок, он говорил: ну-ка, ложись, засыпай. На тебе кефир, колбасу, и спи ради Бога. Мы любили и очень дружили друг с другом. Он заботился обо мне, как о ребенке...
В том же (1959) году о Самойловой вновь вспомнил М. Калатозов: он пригласил ее в свой новый фильм "Неотправленное письмо". Как признается позднее сама актриса, этот фильм она считает одним из лучших в своей кинобиографии.
Фильм снимался в 200-х километрах от Кызыла, в тайге. Партнерами Самойловой были: не менее популярный в те годы Евгений Урбанский и только начинавшие свою карьеру в кино Иннокентий Смоктуновский и Василий Ливанов. Однако фильм оказался провальным. Сама актриса так объясняет его судьбу: "Публика ждала шедевра. Перед просмотром в Доме кино были выбиты окна темпераментной толпой жаждущих попасть в зал. После просмотра - тишина: режиссер, оператор, актеры не оправдали...
Отмечу, что спустя 35 лет - в 1995 году - знаменитый американский режиссер Френсис Форд Коппола профинансировал реставрацию и прокат "Неотправленного письма" в США.