"Если так продлится, еще хоть пару минут, я точно никого из них не пожалею!" — яростно думал Гай, — "Они будут умолять меня остановиться! Дурни! Они их не убивают! Пацефисты…".
— Прекратить! — раздался властный вопль.
Все мгновенно стихло.
— Вы трое не смейте трогать мой народ, — из глубины леса приближалась полупрозрачная немыслимых размеров Пума, ее круглые глаза цвета жженого сахара яростно пылали. Она подходила к стеклянным скульптурам и освобождала пленников, вытаскивала войнов из ям, поднимала ушибленных фруктами.
— Ты звал, меня маленький, смешной Гай, и вот я здесь. Я принимаю бой!
— Это честь для меня, — Гай перклонил колено.
Очумевший клан Рыжехвостой пумы только сейчас сообразил, что же произошло, и рухнул ниц.
— Встаньте, дети мои, — лениво проговорила Пума и приготовилась напасть.
Гай сделал лассо из стеклянной нити и приготовился к драке. Пума сделала грациозный прыжок, и оказалась рядом с Гаем.
— Она кошка, такая же как я, слушай меня, слушай меня, — вопил Эток.
Не долго думая, Гай скользнул между ее лап, выпустив сразу четыре стеклянных нити, две из них попали точно под колени Пумы и омотались вокруг лап. Что есть сил, Гай дернул за них и Пума повалилась на землю. С диким ревом она порвала эти нити и поднялась на лапы. Гай отступал и прикидывал хватит ли у него сил на другой фокус. Пума была очень большой. Впрочем, стоило попробовать. Гай понесся в лес, что есть сил. Отбежав, достаточно далеко он обернулся и увидел Пуму в прыжке. Гай резко выпустил в нее четыре огромных стеклянных шара. Три попали в лапы. Полеты пумы прервался и она рухнула на землю. Еще один шар тут же коснулся лап. Гай и сам не понял как это произошло, но земля прочно спаялась со стеклом, в которое были закованы лапы Пумы.
Пума рычала и бранилась, но Гай методично заливал ее стеклом. В конце концов он сотворил еще одно чудо света, подобное фонтану у ворот Пратки. В довершение безобразия Гай шутовски поклонился матери Памилле.
— Я победил вашу Пуму, убить ее невозможно она и так мертва, зато теперь она не может ни говорить, ни двигаться.
— Ефо как моху, — заговорила статуя.
Гай шарахнулся от нее и залепил еще одним сгустком стекла.
— Перехтань.
Пума выдрала из земли свои стеклянные лапы и несколько раз прошлась по кругу, неловко переставляя их. Затем она выпустила и втянула почти алмазные когти и довольно облизнулась.
— Ты шделай мне польшую ушлуку, Кай, у меня шнова ешть тело. Теперь я шмоку охотитьшя, и мне польше не нушны эти шертвы. Шпашибо. Прошти, што шепелявлю, но яшык меня пока плохо шлушаетшя.
Гай был в шоке и даже забыл поклониться могущественной твари.
— Шашстливо оштаватьшя, — Пума мотнула стеклянным хвостом и удалилась.
На прощанье она бросила Этоку:
— Ешли захочешь провешти время ш приличной кошечкой, я тебя шду крашавчик.
Тамареск и Михас умирали со смеху. Эток же был очень польщен.
— Ты доказал свою любовь, полукровка, — холодно отозвалась мать Памилла. — Теперь уходи, мы не тронем Гайне.
Принцессу уже отвязывали от жертвенника.
— Но нам надо как-то добраться до дельты Хикона, — сказал Михас.
— Дайте им один ногав, — нетерпеливо бросила Мать Памилла, — на нем вы доберетесь до дельты за день.
— Но мы не умеем управляться с ним, — возразил Тамареск.
— Гайне вы спасли, значит и она вам что-то да должна. Она вас и повезет, — резко огрызнулась мать Памилла и удалилась, пока ее не достали другими вопросами.
"Как тактично ее исключили из клана" — подумал Гай.
Глава 8. К дельте Хикона
Гайне сидела грустная и перебирала свои локи. Внизу мелькали реки и леса.
Гай стоял за штурвалом, он овладел техникой вождения Ногава. Хитростей особых не было, система прокладки маршрута была еще проще, чем в каретах, которые к слову втащили в ногав с горем пополам. Места совсем не было, но трудности были временные. Тамареск снова спал, и ему снились котята Этока и рыжехвостой пумы, этаки умные, говорящие пушистые котятки с алмазными когтями и зубами и очень круглыми желтыми глазами. Михас рассуждал с Этоком на философские темы.