— Мы за жуком, — отвечал Гай.
— Значит, сейчас после обеда, не рассусоливая и поедем, — сделал вывод Уш.
— Но нам тогда надо будет переодеться, — сказала я.
— Зачем? — удивился Уш.
— Мы на охоту едем?
— На жуколовлю, госпожа. Да не с простым жуколовом, а со мной, — горделиво сказал Уш, — Когда тьма здесь рассеялась, то выяснилось, что господин Патанда ошибся в расчетах. Но ошибиться было немудрено, так как земля повела себя неадекватно и породила жутких тварей. Вы уже видели жуков?
— Даже каталась на гусенице.
— Ох уж мне эти рейсовые Пратские гусеницы! — рассмеялся Уш, — Эти твари слушаются меня как хозяина и достаточно просто будет достать для вас жука. А вот господин Патанда проводит серию экпериментов, ему любопытно, что подвергло землю таким изменениям.
Тамареск засмущался и уткнулся в тарелку.
— Этока мы не мозьмем, прошу уж прощения, господин Архиепископ, — продолжал Уш.
— Не кошачье дело ловить червей. Вот если бы тут были огромные мыши или птицы, тогда… тогда я бы не взял вас, — ответил Эток.
— Почему?
— Потому что ловля мышей и птиц только кошачья привелегия, господа, — Эток поднялся и взмахнул хвостом, — с вашего позволения, я пойду в свою комнату.
— Кажется, он обиделся, — резюмировала Таура.
— И ничего страшного, — отозвался Тамареск, — лучше пусть ходит обиженный, чем мертвый.
Мы дообедали молча и прямо из-за стола пошли на охоту.
— Михас, мне нужны будут ваши творения, чтобы прикормить его, — раздавал указания Уш, — Гайне, Гай будьте на готове: не исключено, что жук может воспротивиться моей воле и тогда его надо будет связать. Тамареск, попробуй связаться с ними через землю, они ближе всех к земле.
— А мы с Таурой? — спросила я.
— Вы и Таура будете стоять и смотреть, простите дамы, — сказал Уш, — Но госпожа Таура не в том состоянии сейчас, а вам… Я не знаю, чем ваше вмешательство может закончиться.
Шли мы долго по однобразно серой степи с желтоватой травой. Выглядело это со стороны несколько по-идиотски. Господа в красивых одеждах на прогулке после обеда в безжизненной пустыне — та еще картинка.
Я начала уже уставать: сказалось отсутствие на прошлом месте жительства значительных пеших нагрузок. Когда почти уже совсем устала, Уш приказал остановиться, так как мы вошли на территорию "одной знакомой гусеницы".
Уш что-то долго гортанно кричал, Тамареск, приложив ладони к земле и закрыв глаза, что-то шептал. Михас творил какой-то мега салат. Мега-салат для мега-гусеницы. Нечеловеческих размеров огурцы и помидоры, листья салата, кочаны капусты ложились рядом с ним и скоро гора супер-овощей грозилась померяться высотой с Эверестом.
Земля под нашими ногами загудела.
— Это она, — сказал Тамареск, — она очень расстроена.
— Она очень эмоциональна, — кивнул Уш, — у нее тонкая душевная организация, к тому же она достаточно своевольна. Но человеческое общество будет ей только на пользу. Она единственная из всех местных тварей, с которой можно договориться.
— А если не получиться договориться? — спросил Михас.
— Значит, завтра пойдем на жука обычным способом.
Огромная зеленая, с голубыми разводами по бокам, тварь стремительно накатывалась на нас. У нее были умные черные глаза и умилительные, покрытые пушком, антенки. Перворот ее был окружен роговым наростом и сейчас это нарост угрожающе открывался и закрывался. Она набросилась на Уша и схватила его своими антенками.
— Все в порядке, — поспешил крикнуть Бог, — она здоровается.
Гусеница прижимала Уша к себе антенками и что-то по-своему лопотала.
— Он опять разбил тебе сердце? — спросил Уш сострадательно, когда его опустили на землю и закончили лопотать.
Гусеница вздохнула.
— Бедняжка. Тебе надо отвлечься.
Снова горячее, очень эмоциональное лопотание, похожее на трели соловья, мурлыканье кошки и работу реактивного двигателя одновременно.
— Милая, я понимаю, что здесь нечем заняться, но видишь этих господ? Это мои друзья, им необходимо отправиться в длительное путешествие по ВСЕМУ миру. Представь себе только!
Гусеница подумала, потом осмотрела нас всех, каждого. Когда очередь дошла до меня, с ней что-то произошло. Возможности мимики гусеницы исчерпывались только изменением выражения глаз и открытием рогового нароста. Морда Гусеницы, при взгляде на меня… стала не узнаваемой. Она была больше похожа на льва, тигра или маньяка-убийцу, чем на гусеницу! Она рванулась ко мне, сбила с ног Уша. Гай и Гайне отрагировали мгновенно, выпустив в гусеницу мощный заряд стекла. Но гусенице хоть бы что, она даже не затормозила, и вроде бы, не заметила. Я успела толкнуть в сторону Тауру и начать убегать, как сзади меня схватили антенки, да так сильно, то ребра мои захрустели.