*Строчка из стихотворения В. Ткаченко "Всенощное".
— Диана, я тебя умоляю… Пожалуйста, опубликуй ее…
Мне уже чуялся запах Тау. Раньше я не замеяала, но у Тау был свой запах. Неспроста, ой несроста, Диана сказала эту фразу. Это знак! Конечно, можео долго спорить и говорить о том, что это все лишь игра больного воображения. Но я почувствовала — это все не просто так.
— Все-таки мне кажется, третий роман больше надуман и раздут, нет в нем логики первых двух книг. Там все понятно, она сначала мир чуть не убила, потом спасла и вернулась обратно, хорошая драма, открытый финал, продолжения не нужно.
— Диана, ты говоришь, как редактор, я как автор знаю, что продолжение здесь необходимо, оно чувствуется. Второй роман по сути обрывается, как бы на середине.
— У меня нет этого ощущения.
— А что ты чувствовала, когда дочитала?
— Ужасную несправедливость, — подумав, призналась Диана, — на месте Тамареска и всех остальных я бы добивалась возвращения демиурга обратно в мир.
— Что я и сделала! — воскликнула я, и даже вскочила, мне резко подурнело и я медленно опустилась в кресло.
— Тихо, славный мой, мама больше не будет так делать, — прошептала я, поглаживая живот.
— Свята?! — Диана смотрела на меня пристально, в глазах скакали черти, — это ведь от Тамареска ребенок.
— Ну, если честно, — протянула я, прислушиваясь к внутренним ощущениям, хуже мне не становилось, значит говорить стоило, — ты права.
— И все, что ты описала…
— Правда. Что касается второй книги, это чистая правда. А первая… Язнала ее со слов ребят, поэтому немного додумала кое-где.
— Теперь все понятно более-менее, — задумчиво проговорила Диана. Она постучала коготком по рукописи, — курить есть?
— Есть.
Я дала ей прикурить. Диана отошла к окну и открыла его. Несколько минут она стояла и курила в окно.
— Кстати, почему ты беременная носишь с собой сигареты? — воспитательным тоном начала Диана.
— Иногда смотрю на них. Малыш протестует, мне становится дурно и уже не хочется курить.
— Я понимаю.
Мы долго молчали, я даже успела задремать, разговор меня порядком помотал.
У Дианы зазвонил телефон.
— Да, котик… Пока на работе… Конечно, же за, котик, ты же знаешь, как я люблю… Да… Хорошо, договорились… До встречи, солнышко, целую…. Да.
— Это ты с кем так воркуешь? — заинтересовалась я.
— Алексей.
— Доктор?
Диана кивнула.
Я сдержала смех.
— Ну, так как, Диана?
— Завтра начнем. Только скажи, пожалуйста, ты так намереваешься вернуться?
— Не совсем. Видишь ли, очень трудно держать связь с целым миром. Я просто пытаюсь напомнить Тау, что я тут и очень хочу вернуться обратно. Рукопись это, как шепот. Книга — крик, и чем больше читателей, тем он громче. Это моя личная теория.
Диана кивнула.
— Иди, Свята. У тебя вон под глазами синяки. Подвезти может?
— Нет, спасибо. Еще в аварию с тобой попадать?! Еще чего не хватало. У меня может и синяки, а у тебя руки дрожат, как с похмелья. Сиди, отдыхай.
Я вышла из издательства. И вправду было очень тяжело, где-то неподалеку должно быть кафе. Я направилась в переулок, забегаловка была себе жива-здорова. Я села в тень и заказала чай и вишневое мороженое.
Часть 2. Новые, старые, знакомые
Глава 1. Признаки
Перед тем, как начать описывать события последующих безумных месяцев, остановлюсь на том, что необычного случилось именно тем вечером, когда я заказала себе чай и вишневое мороженое.
Начиная со странной фразы Дианы, которую она знать не могла, но воспроизвела однако в точности, заканчивая странным запахом, который начал меня преследовать, были еще и другие странности.
В кафе, где обычно было много народу, в этот раз никого не было. Меня обслужили очень быстро, а главное качественно, что само по себе настораживало, даже без потустороннего привкуса.
Я чувствовала напряжение, которое росло с каждой минутой. Оно должно было обязательно сняться. Я чувствовала это самым причудливым образом.
Мысли мои прервал воробей. В городе в тот вечер было неимоверно душно, и все птицы ходили с открытыми клювами. Наглый птиц сел возле моей чашки и требовательно открыл клюв. Сначала я списала это на жару, но птиц не улетал, а настойчиво открывал клюв все шире и шире.