— Никак. Меня послали. Ну, выслушали сначала, а потом сказали найти более проработанную тему.
— А я тебе говорил, — чавкая, ухмыльнулся Михас, — моя брошюрка еще не повод…
— На нее ссылался Тадеуш.
— Тадеуш не показатель, — педантично смывая с рук землю, сказал Тамареск, — он не ссылался на нее, а лишь упоминал, как новую альтернативную теорию, которая требует не только изучения, но и новой системы.
— Зануда пушистая, — огрызнулся Гай.
Тамареск посмотрел на себя в зеркало. Длинные волосы, усы и борода, ну не ухоженные слегка, ничего страшного, чтобы заниматься почвомоделированием, причесываться не обязательно.
— Да, я слегка зарос.
— А свитер ты, когда последний раз менял? На нем уже моль дырки выела, потому что другие свитеры кончились, а есть что-то надо! — продолжал Гай.
Тамареск сверкнул в его сторону темно-карими, почти черными, глазами.
— А ты весь такой вылизанный, что блестишь как… сам знаешь, что у Этока.
— Фи, — наморщил нос Гай, — Эток, иди сюда, киса.
Огромный пепельно-серый кот, взобрался на кровать к Гаю.
— Вот ничего у нас не блестит, киса, да? — засюсюкал Гай.
— Вот и я о том же, — улыбнулся в бороду Тамареск и ушел к себе в угол.
Гай хлопал своими светло-зелеными глазами:
— Эток, киса, иди нассы ему в тапки, он нас с тобой обижает, — тихо прошептал коту Гай.
— Гай, я все слышу! Не забывай, Эток — мой кот, и он не посмеет сделать мне плохо, правда, мой хороший? Ты же знаешь, что тебя ждет.
Эток выразительно посмотрел на Гая, дескать, я бы и рад, но извини, еще раз ходить лысым я не хочу.
— Эх, нету мне никакой помощи, — Гай откинулся на кровать и закинул руки за голову.
— Хочешь фруктиков? Могу наколдовать винограда, — участливо откликнулся Михас.
— Да, не надо, спасибо, Михас.
В углу у Тамареска, что-то слегка взорвалось.
Молодые люди подорвались, кинулись к другу. Не смотря на то, что они уже пять лет подряд проводили все свое время друг с другом, они оказались удивительно дружны.
Михас Блак — чистый человек, владел редкими способностями к одной из двух видов магии плодородия — сотворению еды. Увлекался он в основном фруктами, но иногда творил и что-то более существенное. Михас был полным, слегка высокомерным человеком, добрым и любвеобильным. Зачем он поступил на библиотечный факультет он и сам не знал, наверное, потому, что все экзамены он завалил, а здесь было свободное место. Будущая специальность ему нравилась. Именно он и написал достаточно увесистую монографию "Пособие по созданию мира", где предположил о существовании мира Демиургов. Ученые мужи не сильно над ним насмехались, некоторые всерьез рассматривали его точку зрения.
Гай Кабручек — получеловек, полу-силлиерих поступил на библиотечный факультет потому, что не надо было сдавать никаких особых экзаменов, кроме написания заявления и собственного желания. Учиться ему было неинтересно, и он бы давно бросил, если бы не соседки сверху — лингвистический факультет, на котором учились сплошь одни девушки. Он был очень хорош собой, знал это и сильно гордился своими тонкими чертами лица, впитавшими в себя мужскую красоту людей и силлиерихов. Гай владел магическими способностями, доставшимися ему от силлиерихов — стеклянной магией.
Тамареск Патанда являлся потомком людей и ардогов, он ничего не впитывал от этих рас, он просто жил и занимался тем, что даровала ему природа — земляной магией, а точнее почвомоделированием. Прочитав книгу Михаса, Тамареск загорелся идеей найти Создателя их мира.
Гай провел без сомнения серьезную теоретическую подготовку, но уж больно пространная она была, не хватало фактов. В данный момент Тамареск занимался тем, что допрашивал почвенные слои затем, чтобы они могли поведать о многих событиях. У него уже была одна любопытная мысль, но подтверждения пока не находились. Сейчас же когда он попробовал допросить почву допамятных времен, все его образцы взорвались. Эток, верный кот Тамареска, от испуга помочился на последний образец, присланный из владений Комрада Золотого и земля, шипя, превратилась в какое-то подобие плазмы, быстро застыла, образовав букву "с".
Прибежавшие на звук Гай и Михас бросились помогать Тамареску. Гай взял под стеклянный купол небольшой пожар, возникший после взрыва, так же под другой колпак был помещен кот, напуганный до потери пульса и всякой совести.
Михас же удерживал разъяренного потомка Ардогов, который порывался убить верного кота.