— Никогда не слышал о таком, — задумчиво проговорил Амрэль и пожал плечами: странные они эти аммилисы, и яро хранят свои секреты. — Что же, позволь представить мастера дерева Элеона. Он поможет со всем необходимым. Мастер металла живёт чуть дальше — у Сокрытых Предгорий. Я отправлю вестника, чтобы мастер сам посетил тебя. Скажи только куда.
— Здесь недалеко, — радостно улыбнулась провожатому Ветта. — Я нашла ветхую постройку, которую хотела бы восстановить и обосноваться там в качестве постоянного жилья. И потом, когда смогу принимать гостей, с радостью изготовлю несколько бочонков варенья для вас. Я могла бы менять его на что-то нужное таверне в будущем…
— Подожди, не части, — прервал её Элеон, нахмурив густые чёрные брови над глазами цвета горячего шоколада. — Таверна? Случаем, не та таверна, что расположена отсюда в нескольких часах по пути к главному тракту?
— Да, — кивнула предположению эльфа Ветта. — Я обосновалась там несколько дней назад, привела в порядок насколько могла трапезную залу и пять комнат постояльцев. Там жила стая летучих мышей, мы договорились с ними, что пока они живут на чердаке, я убрала доски с чердачного окна, чтобы они могли влетать и вылетать, когда заблагорассудится. И…
— Что ты сделала? — Амрэль, казалось, был возмущён до глубины души. — Стая Аки уже несколько поколений живёт там. Не представляю, как они согласились на это!
Ветта улыбнулась, вспоминая недолгий, но яростный спор с ночными странниками, обосновавшимися на стропилах. Аки Второй и его стая согласились сразу после того, как лира Норе обещала им обжаренных насекомых в сочной пыльце раз в седмицу и мотыльков в патоке в каждый последний день месяца. Этого оказалось достаточно, чтобы летучие мыши ближайшим же вечером торжественно покинули трапезный зал и переселились на чердак, который Ветта предварительно очистила для них.
— Аки и его семья падки на сладости, но сами их делать не умеют. Договориться не составило труда, — победно улыбнулась лира, твёрдо взглянув в глаза мастеру животных.
— Вот как? — Амрэль с сомнением оглядел аммилису — воистину странный и непостижимый народ, если даже эта серебристая хитрюга сумела договориться с упрямыми ночными странниками и, кажется, уже перетянула на свою сторону Элеона, всерьёз рассматривающего свисающие с ближайшей сосновой ветки изумрудно-зелёные молодые шишки.
— Варенье, значит? Я бы попробовал, — с сомнением обронил мастер дерева, затем вздохнул: — Что ж, идём, посмотрим, что нам понадобится, чтобы восстановить таверну.
Амрэль снова недоверчиво взглянул на счастливо улыбающуюся аммилису, та чуть не хлопала в ладоши от радости.
— Я пойду с вами, — принял решение мастер животных. — Хочу убедиться, что стая Аки действительно согласна на такой обмен.
Глава 5. Проклятое место?
Хитрый Аки выторговал себе ещё и светлячков, что роились на дальней лесной поляне ежегодно перед бурей молний, пожаловавшись мастеру животных, что его стае пришлось самостоятельно убирать паутину и пыль с потолка. На возмущённый взгляд Ветты ночной странник и внимания не обратил, хотя сам вызвался помочь, видя, что лире просто не дотянуться туда и никакая составленная «пирамидкой» мебель не помогает, если с рождения ты в семье самая маленькая и даже до подмышки обычным аммилисам не достаёшь.
По смеющемуся взгляду Амрэля лире было понятно, что эльф давно в курсе характера главы стаи летучих мышей, он с любопытством наблюдал за спором ночного странника и новой хозяйки таверны.
Довольный писк Аки ознаменовал завершение спора о его неподобающем поведении и разорил лиру Ветту Норе ещё и на медовые шарики в обсыпке из пыльцы.
— Шантажист, — фыркнула Ветта, сдувая упавшую на лицо прядь, под смех обоих эльфов.
Но ночной странник её уже не слышал, скрывшись в подступающем к таверне сумраке, уводя свою стаю на ночную охоту. Если бы слышал, лира бы легко не отделалась — наверняка, просил бы извинений и очередных сладостей!
Зажжённые ею и эльфами световые шарики метнулись под потолок, освещая пространство трапезной залы, скептично осматриваемое Элеоном. Мастер дерева задумчиво расхаживал по помещениям, временами останавливаясь, придирчиво осматривая одному ему известные детали.
Тихонько насвистывая, Амрэль расположился на недовольно скрипнувшем подоконнике, убирая из рамы опасно торчащие осколки стёкол — не хватало ещё, чтобы кто-то поранился, особенно будет жаль хитрую аммилису. С её появлением у проклятой таверны словно вновь пробудилась душа, отзываясь на живой и озорной характер проказливой Ветты. Наблюдать так близко, без манер и церемоний, за представительницей загадочного народа оказалось неожиданно интересно, чем эльф беззастенчиво и пользовался. Совсем ещё молодая аммилиса, едва вошедшая в пору зрелости, даже не догадывалась насколько не умеет ещё владеть своими эмоциями, в отличие от старших своих собратьев: хвост и уши лиры постоянно находились в движении, отзываясь на малейшие изменения в настроении. Серебристый мех то топорщился от возмущения, если она была с чем-то не согласна, то разглаживался, когда Ветте удавалось выполнить задуманное.