— Но-о! – Иван хлестанул вожжами и лошадь понеслась рысью.
Закрапал дождь. Фонарь выхватывал из сумрака полоску дороги, несущуюся на встречу.
Ливень превращал грунтовую дорогу в реку, пролетка юзила, кобыла визжала, копыта утопали в грязи.
— Почему эта кляча еле ползет? Иван, дай ей как следует. Может тогда прибавит шага, – Аристарх поднялся с сиденья и еле удержался на ногах. – Почему ты не бьешь ее?
Он вырвал кнут у Ивана. Бил и бил по холке кобылы, чтобы скорее добраться до дома и не слушать ее визга. Иван хотел было выхватить кнут, но Аристарх стеганул его по лицу. Кучер вскрикнул и закрыл щеки ладонями.
— Не лезь, холоп! Приедем, шкуру с тебя спущу.
— За что барин?
— Надо лошадь купить помоложе, попроворнее. А эту клячу проиграю кому-нибудь в карты, чтобы ее духу здесь не было! – Аристарх бросил кнут в Ивана.
— Как? Савраске ведь десять лет, служит верой и правдой…
— Что тебе сказал? Отправлю в деревню, коровам хвосты крутить.
Аристарх приехал домой в три часа ночи. Продрог до костей, пришлось камин зажигать в гостиной. Там же на диване и уснул, чтобы не будить жену и брата. Они легли спать, не дождавшись его.
Наступило утро.
Солнечные лучи били по глазам. Аристарх глянул на запястье, на золотом циферблате часы показывали двенадцать. Надо бы позавтракать.
Аристарх вошел в гостиную. Брат, сгорбившись, сидел за круглым столом и о чем-то думал. Трость прислонилась к стулу, почти касаясь его правой ноги. На белой скатерти стоял пузатый медный самовар, начищенный до блеска, над ним поднимались облачка пара. Заварник, две чашки и блюдца были расставлены на подносе возле краника.
— Добрый день! – брат облокотился на стол.
— Здорово, Триша, – Аристарх кивнул и подумал: «Не добрый он, голова болит».
— Ты зачем Савраску обидел и Ивана собрался в деревню отослать? Что раскомандовался? Или перепил вчерась?
Аристарх сел на стул.
— Мое слово совсем ничего не значит? Ты забыл, кто из нас тащит все на себе? А ты лишь считаешь деньги да ножкой покачиваешь, – Аристарх пододвинул к себе тарелку с выпечкой. Его пальцы схватили баранку. – Коня он пожалел. Наливай чай. Мне до крана не дотянуться.
— Сам наливай, знать руки есть.
Брат налил кипятку себе в чашку, добавил чая из заварника. Трифон плеснул в блюдце и пил.
— Кстати, а где Аглая? – спросил Аристарх, осматриваясь по сторонам. – Куда она делась? Агла…
— Твоя жена в церковь ушла спозаранку. Забыл, что сегодня воскресенье?
Аристарх налил чаю и кивнул. Похмелье не отходило, его голова трещала, как дрова в печи. Утром он опрокинул ковш рассолу, благо, что брат позаботился, поставил у кровати.
— Зачем о лошади печешься?..
— Савраску, слышь, не трогай! Если тебе в детстве кобыла нос расквасила, то не все ведь лошади виноваты. Да и та не повинна. Говорил тебе не подходи, ты сам подставился. Если не нравится, – иди пешком.
Аристарх махнул рукой. Вечно Трифон напоминает о том случае, когда Аристарха кобыла лягнула в нос.
— Не трону твою кобылу. Послушай, что я на приеме у Марюшина видел.
— И что там? – брат отпил из блюдца и выпрямил больную ногу.
Обняв пальцами горячую кружку, Аристарх вдыхал запах ароматного чая. Он щекотал ноздри. Аристарх хлебнул напитка, теплота растеклась по всему телу.
— Вчера наш Наполеон такое вытворил, надумал меня сонными таблетками напоить, – Аристарх откусил часть баранки, пытаясь унять голод. Вчера на вечере он почти не ел. – За олуха меня принял, будто я не видел, как эта девка таблетку в мой бокал бросила.
— Успеешь поесть. Когда с набитым ртом говоришь, ничего не понятно! Что за манера? Прожуй сначала. Ну, что дальше?
Трость упала, грохнувшись набалдашником об пол.
Аристарх наскоро запил чаем кусок баранки.
Аристарха всегда напрягало, что брат поучал его, как правильно вести себя в обществе. «Дворянин нашелся! Забыл, как дед спину гнул на барина».
— Я попросил губернатора выпить по-братски, обменявшись бокалами. Тот и маханул. Зазевал и уснул на радость мне. Без этих земель трудно Марюшину будет прииски содержать. А еще подбил на спор.
— Что за спор? – спросил брат.
Он потянулся, чтобы взять трость, но Аристарх успел вперед.
— Пообещал ему, что построю в тайге дворец с хрустальными витринами, – Аристарх отдал брату трость, напоминавшую удилище.
— Он заглотил наживку?
— Как карась попался. У него прямо глаза загорелись. Он же считает себя хозяином тайги.
Брат перекрестился, прочитал «Отче наш». Еле поднялся и поковылял к дивану. Аристарх пошел ему помогать.