Аристарх прогнал кучера и встал ногами на козлы, чтобы получше разглядеть.
— Ну что, Аристарх Иванович. Проиграли-с? – размахнув руками, как крыльями, усмехнулся Лаптев. – Смотрите, как вашего горбуна поймали в ловушку.
— Ставлю три тысячи, что Гришка вырвется и не один зуб сломает твоим.
— Отвечаю! – Лаптев сунул деньги в цилиндр.
— Аристаш, ты не больно деньгами раскидывайся, еще сгодятся, – проворчал Гордей. – Азартен шибко. Надо ж кумекать.
Гордей попытался остановить Аристарха тростью, но тот в запале отшвырнул ее. Аристарх кинул две тысячи в цилиндр.
— Тебе ж вообче нельзя играть на деньги. Теряшь голову. Иван, принеси мою трость, – Гордей прижал к себе саквояж с оставшимися деньгами. – Хочешь, убивай, но больше не дам!
Аристарх только отмахнулся, не спуская глаз с поля боя.
Гришку били втроем. Сзади ему ударили по голове, и он нырнул. Аристарх хотел подняться выше, чтобы увидеть, не встал ли Гришка. Никандр еле отбивался от троих. Надежа красно-белых Данила Зыков ударил под дых Никандру. У того перехватило дыхание, и он нагнулся.
Все. Надежи Колесниковых не выберутся. Никандр рухнул от удара Данилы.
— Глянь, как радуется. Он что ж деньги поставил на Зыковых? – постучав тростью, спросил Гордей. – Зачем тогда Трише письмо написал?
— Кто? – прохрипел от злости Аристарх, понимая, что сейчас Колесниковы потеряют основного надежу. – Плакали мои деньги…
— Степан-то Марюшин обрадовался, что нашего Гришку утопили…
— Ах ты, сукин сын! – прорычал Аристарх и глянул на Марюшина-младшего.
Степан махал руками, будто сам принимал участие в кулачном бою. «Его бы на поле битвы отправить, чтобы Гришка ему нос расквасил!» – мелькнула мысль у Аристарха.
Вдруг… Поднялся горбун. У него все лицо в крови.
— А-а-а! – зарычал Гришка. – Щас всех расколошмачу.
Он подбежал к Даниле и ударил его кулаком в челюсть. У Данилы дернулась голова, и изо рта вылетела струйка крови. От горбуна досталось и рыжему парню-подсолнуху, уползавшему с поля боя.
Прошло четверть часа. Строй двух дружин распался на четыре части.
Гришка и его три брата сражались на правом фланге, четверо красно-белых орудовали на левом. Зыковы превосходили в числе: десять против восьми.
— Парни! Слухайте меня! – Илларион Зыков старался перекричать гул, стоявший над поляной. – Оставьте троих биться с горбуном. Тесните левый фланг к черте!
Красно-белые перестроились, и трое самых смелых остались противостоять Гришке и его братьям. Одного удальца уложил горбун. Остались двое.
— Сынки, подмогните своим. Вишь они каку стратегею выдумали, – бесновался Арсений Мефодьич. – Наших за черту загнать хотят.
Левое крыло красно-синих и правда, гнали к черте. Шестеро Зыковых против троих Колесниковых.
Аристарх снова посмотрел в сторону Степана. Тот чуть ли не плясал, предвкушая победу. «Ничего, сейчас твоих погонят, тогда вмиг у тебя радость пропадет!» – подумал Аристарх. Все-таки они на разных берегах стояли. Марюшины – кровные враги Иваницких.
Гришка завалил белобрысого детину и поднял кулак. Он и братья побежали к своим.
— Теперь крышка твоим, – улыбнулся Аристарх и глянул на Ивана Лаптева.
У того заходил кадык.
Гришка с братьями отодвинули свою дружину с опасной черты и погнали красно-белых, как гусей на пруд.
Когда Колесниковы вынесли Зыковых за черту, Аристарх от радости чуть не упал на землю. Он подбежал к цилиндру и забрал восемь тысяч четыреста рублей. Все равно восемьсот он еще не отыграл. Ничего, весной на масленицу вернет.
— Ну что Гордей, не зря ставки делал большие? – Аристарх сел в бричку и крепко обнял его.
— Не зря, Аристаш. Главное крючок нашли для жирного сома.
Глава 12
Было пять вечера. Аристарх ходил по гостиной взад-вперед, мял пальцы. Он остановился у окна. Какой-то старик, проходивший мимо, снял картуз и вытер шею платком. Сегодня духота. Приедет ли Степан в такую-то жару?
Аристарх познакомился со Степаном почти год назад на своей свадьбе. Марюшин-младший и Трифон нашли общий язык: обсуждали книги и бильярд. Брат знает подход к людям.
Трифон полулежал возле маленького круглого столика, навалившись на кожаную спинку дивана и маленькие подушки. Он играл сам с собой в шахматы.
— Присядь, Аристаш! Не мельтеши. Кружишься вокруг, как муха, – проворчал брат и расстегнул три латунные пуговицы на белой косоворотке. Он взял столичные «Ведомости», лежавшие на подлокотнике, и замахал, пытаясь хоть как-нибудь нагнать прохладу. – Давай партию хоть разыграем?