— Чего ты пес мелешь? – соскочил со стула Иваницкий. Подбежал к кучеру. – Продался Марюшину. Ну ничего, я тебя найду и…
— Потерпевший Иваницкий, я сказал сесть! – вскрикнув, Яблоков поднялся с места и топнул. – Вам последнее предупреждение и штраф пятьдесят рублей. Еще раз встанете и заговорите без моего ведома, выгоню из зала!
Иваницкий вернулся на место, поджав хвост, как трусливая собака. Ему что-то на ухо шепнул прокурор.
— Свидетель, продолжайте, – сказал судья и присел.
— Если б не я, Аристарх бы задушил покойного. Царствие ему небесное! – конюх перекрестился, глядя на икону. – Хороший был человек. У меня все.
— Свидетель Черышев, можете садиться. Слово обвинителю.
Кучер присел на диван рядом с лакеем Иваницкого.
— Господин судья. Разве вы не видите, что этот свидетель куплен защитой, чтобы отмести от себя обвинения.
— Протестую! – крикнул Алексей. – То же самое могу сказать и о свидетелях прокурора.
— Протест принят, – буркнул Яблоков, покручивая в руках перьевую ручку. – Вы тоже, защитник, будьте осмотрительны в словах. Забываете, где находитесь.
— Господин судья, позвольте вызвать свидетеля Зубарева, – попросил прокурор.
— Разрешаю.
— Прохор Зубарев, вы видели Григория Марюшина в день убийства? В каком часу это было? – продолжил обвинитель.
— Конечно видел. Он промчался мимо нас и ногой открыл двери. Обратно он пролетел, как ужаленный. Обедню в церквах еще не отслужили: трезвона не было. Примерно в одиннадцатом часу…
— Садитесь свидетель, – сухо произнес Яблоков. – У обвинения есть еще вопросы?
— Нет, господин судья.
Прокурор сел. Иваницкий радостно потирал руки.
«Не того я защитника выбрал. Обмишурился Алешка. Аль продался Иваницкому? Может Яблоков поможет? Такие деньжищи ему отдал», – думал Григорий.
Он грыз казанки и ждал, когда судья обрадует Григория хорошей новостью. Либо плохой.
— Защита, вам есть что сказать? – спросил судья.
— Да. Прошу вызвать Клавдию Черышеву. Она находится в соседней комнате.
«Что за свидетельница? Что Алексей замыслил?», – задумался Григорий.
Судья вызвал свидетельницу Черышеву.
— Когда был жив Трифон Иваныч, я работала кухаркой.
— Скажите, Клавдия, почему вы уволились?
Свидетельница посмотрела на Иваницкого.
— Зачем мне и мужу оставаться в этом доме? – призналась Клавдия Черышева. – После смерти Трифона Ивановича мне было страшно. На следующий же день мы уехали в деревню, как только нам позволил Аристарх Иваныч.
— Скажите, Клавдия, в день убийства вы были в доме? Может, видели кого?
— Утром я ходила в лавку за хлебом. Когда пришла домой, увидела убитого Трифона Иваныча. Я тогда оставила хлеб в гостиной и побежала к флигелю, где живет прислуга. Спустя час я пошла к реке, прополоскать белье. Гляжу, идет Аристарх Иваныч, в руках держит какой-то сверток. Он увидел меня и побежал по берегу.
— Потерпевший что-то выкинул? – спросил защитник.
«Молодец Алексей, не зря ему три тысячи уплатил», – мелькнула мысль у Григория.
— Не видела я. Аристарх Иваныч куда-то исчез. Я прополоскала белье и подалась домой.
— Садитесь свидетельница Черышева. Защита, продолжайте.
— Господин судья, – начал Алексей. – Все знают, что потерпевший ненавидит моего подзащитного. У Иваницкого был мотив... В порыве ревности, потерпевший убил своего брата. Затем, осознав свое преступление, он решил подставить под удар моего подзащитного. Таким образом свести с ним счеты. Пока свидетельница полоскала белье, потерпевший убежал подальше и орудие убийства выбросил в реку.
— Потерпевший, скажите, вы ходили в день убийства на реку? – спросил Яблоков.
— Господин судья, да, я ходил в тот день на реку. День был жарким… Я хотел искупаться, охладиться и побыть наедине.
— Скажите, потерпевший, что за сверток у вас был в руках?
— В руках я держал полотенце. Могу поклясться на евангелии. А вот защита хочет, чтобы это был нож, завернутый в материю. И все ради того, чтобы выгородить настоящего убийцу!
— Потерпевший, делаю вам выговор, – буркнул Яблоков. – Я уже вам говорил, что здесь нет убийц…
После двухчасовых прений судья вышел. Подумать.
Григорий крутился на лавке, ожидая возвращения Яблокова. К нему подошел Алексей.
— Не бойтесь, Григорий Кириллович, мы выиграли. Как и говорил, что их обвинения рассыпались.
Стукнула дверь и в зал вошел судья.
— Суд рассмотрел дело убийства Трифона Иваницкого, – Яблоков открыл папку с делом.
Григорий кусал губы. Пытался прочесть, что в той папке написано.
— Доказано ли, что подсудимый Марюшин убил Трифона Иваницкого? – продолжил судья. Григорий не дышал. – Не доказано. Виновен ли подсудимый Марюшин? Невиновен! Прошу освободить его в зале суда.