— Чего так ломитесь? Кого надо?
— Мы от Марюшина пришли, – объяснил Кондрат. – От Григория Кирилыча. Он велел…
— Нету тут вашего Марюшина, – перебил мужик. – Погряз он в долгах. Три дня назад мой барин купил этот дом.
«Вот те раз! Чем же я теперь помогу Григорию Кирилычу? Обещал ему, значит надо сдержать слово. Чем же его выручить?» – задумался Григорий.
— Поделом ему! – крикнула Зина. – Наказал Бог лиходея.
— Вот те здрасьте! – хлопнул по бедру Кондрат. – Григорий Кирилыч нас из тюрьмы вывел, а ты…
— А ну сигайте отсюдова! – заорал мужик и нацелил на них ружье. – Галдят тут... Варнаков нам еще здесь не хватало!
— Хлеба-то дайте Христа ради! Как в дорогу и без припаса? – попросила Зина.
— Щас пулей угощу, варначка, – положив палец на спусковой крючок, буркнул мужик.
Они побрели по широкой улице. В воздухе разносились запахи свежей выпечки, еще больше захотелось есть.
— И как таперича без припаса идти? – спросила Лия. – Мы лучше пойдем с Зиной и Матвеем. Ты уже ничем не поможешь Марюшину.
— А хлеба мы в храме раздобудем, – пояснила Зина. – Там нищим и убогим дадут. Только вы не суйтесь. Сниму тюремную шинель, чтобы никто не узнал, из каких мест я явилась.
Глава 20
Григорий подъехал на бричке к сосновому бору, обступавшему Канск с севера. Его встретил холм, похожий на уснувшего великана. От его головы, покрытой мхом, когда-то откололся кусок. Правая рука оторвалась от тела и между ними возникла расщелина. Весь хребет был усеян обгоревшими соснами. От них остались только обугленные стволы, да растопыренные сучья на макушке, будто руки Степана, которые звали на помощь. Григорий смотрел на уснувшего великана. Двенадцать лет назад всей семьей они ездили сюда по грибы, тогда сыновья еще были подростками. Гаврила насобирал корзинку маслят, а Степан вернулся с полупустой. Тогда казалось, что счастье незыблемо, как этот холм. Но в плечо великана ударила молния и навсегда изменила его облик. И точно также поменялась жизнь Григория, как внешность великана. Он остался один, как этот холм посреди зеленого моря.
Кладбище находилось совсем на другом конце города. Полчаса назад он похоронил жену. Теперь она рядом с Гаврилой. Степана же закопали как собаку в лесу, в пяти шагах от головы великана.
Вся семья ушла в небытие, сначала старший сын… В его смерти Григорий винит себя. Ведь многое бы тогда поменялось. Что теперь ворошить прошлое? Зачем носить воду в решете? Никого не осталось. Для него сейчас самое главное – разорить Иваницкого. Благо, что денег в достатке. Приказчики с двенадцати приисков докладывали о больших прибылях. Кондрат должен помочь. Григорий осыплет его золотом, если Иваницкого выгонят из первой гильдии. А потом нанять убийцу. Аристарх должен умереть! Ведь это он придумал с бильярдом и подставными векселями, Трифон был простодушным, не таким ухарем как брат.
Григорий потянул на себя вожжи, бричка остановилась. Он оставил ее у дороги, а сам плелся к холму. В пяти шагах от великана на черном бугорке лежал камень. Григорий сейчас бы просидел у могилы сына до ночи. Но пока не пришло время. Он лучше сделает это позже, когда его сын будет отомщен. Подойдя к бугорку, он упал перед ним на колени, пальцы смяли картуз.
— Сынок! Здравствуй, дорогой мой! Зачем ты надел петлю?.. Ты-то здесь лежишь в окружении сосен. Я вот один мыкаюсь. Поди, с мамкой там и не увиделся, – заплакал Григорий и лег на могильный холм. – Что ж ты, дурень, наделал?! Почему я раньше не приехал? Все прииски, прииски… Да пропади пропадом это золото проклятое! Не сберег я тебя и Гаврилу.
Григорий поднялся. Погладив валун у надгробия, он подался к бричке.
Если бы сейчас предстал перед ним Иваницкий, Григорий его на куски порвал бы.
Тяжело вздохнув, он сел на облучок.
На дороге появились пять всадников, издалека похожие на игрушечных солдатиков, с которыми любили играть его сыновья в детстве. Наездники поворачивали к холму, могилке Степана. «Кто такие? Может, поверенный прислал сообщить что-то? Или урядник с сослуживцами за деньгами приехали? Не хотелось бы их встречать здесь. Лучше поеду к ним», – думал Григорий.
Он шлепнул вожжами коня по холке, и тот нехотя пошел по дороге. Всадники пустили лошадей в галоп. Вскоре они встретились на повороте. Урядник и его подчиненные спешились.
— В чем дело, служивые? Приехали получить обещанные рубли? Сейчас при себе нет столько, айда ко мне. Помянете мою супругу, и уплачу вам.
— Григорий Кириллович, – козырнул урядник. – Извините, примите мои соболезнования… Но нам нужно вас задержать.