В Нижнем Новгороде бродяжничали. Жандармы узнали, что они в бегах, повинны в убийстве. Кондрату и Матвею поставили на щеке клеймо с буквой «У», что означало убийца, заковали в ножные кандалы и сослали на каторгу. Лию и Зину отправили с ними в придачу за то, что помогли бежать. Кондрата и Матвея отправили на завод, а Лию и Зину поставили в услужение к начальнику: портки стирать, да щи варить. Три года они горбатились и жили в грязных бараках, как свиньи. Потом их перевезли в Тобольск. Там на заводе, Кондрат с Матвеем подбили мужиков поднять восстание. Они успели сбежать от жандармов.
Кондрат со спутниками решили идти в Канск, а там работать на прииске. Михайла указал путь до Канска, сам в Минусинский уезд пошел, к старообрядцам прибиться.
***
Кондрат, Лия, Зина и Матвей спустились с горы. Сбросив ноши, подбежали к реке. Они встали на колени, как перед иконами, и жадно прильнули к воде. Утолив жажду, решали, где разобьют лагерь.
— Здесь и поставим шалаш, – Кондрат указал пальцем на берег. Снял зипун. – У реки прохладно и, гнуса не будет.
— А если кто нас увидит? Все казанки отбила, стирая чужие рубахи да портки, – Зина вытянула костлявые мозолистые руки. – На каторгу возвращаться не хочу! Когда шли сюды, видела две березы поваленные. Из них проще укрытие изготовить.
— Дело Зина говорит, – вмешался Матвей, взявший баулы. – А вдруг и правда кто наведается. Куды идти?
Кондрат промолчал.
Вдвоем одержали верх: Лия молчит, как рыба. С другой стороны, не заметят стан в зарослях.
Зина указала на две поваленные березы, совсем недалеко от берега. Молодняк обступил стеной упавшие деревья, как живой щит. Соорудили шалаш из стволов и веток, крышу обложили мхом.
Припасы закончились, и Кондрат с Матвеем пошли рыбачить. Сделали остроги из молодых березок. Засучив штанины, они зашли в бурлящую воду, сопротивляясь быстрому течению. Косяк хариусов промчался у самых ног, тонкие шустрые красноперки ускользали из-под носа, не давая попасть в себя острием.
Набродившись, Кондрат вышел на берег: ноги озябли.
— Лия, забирай на уху красноперых. Три штуки набили, – Кондрат протянул жене острогу, унизанную хариусами. Подсел ближе к огню.
Матвей возвращался с двумя красноперками на березовой тросточке. Дымил костер, пламя лизало дно котелка, кусочки рыбы плавали в воде. От запаха ухи Кондрата мутило, урчал живот в предвкушении ужина. Отогревшись, они снова отправились на рыбалку.
— Пошли вон туда, под утес, – указывая на пирамидальную гору, предложил Кондрат. – Видал, что косяк туда ушел. Там мелководье.
Добравшись до места, Кондрат вошел в воду, что-то острое укололо в ступню. Он не вскрикнул: с малолетства привык босым ходить. Приглядевшись, увидел под ногами желтый камень. Взял. Хотел кинуть подальше.
— Стой Кондрат! Это же золото! – глаза Матвея загорелись. – Лучше мне отдай.
— Никогда золото не приносило добра, – Кондрат покрутил самородок в ладони. – Почему люди сходят с ума из-за этого камня? Вон и у тебя глаза застит.
Пальцы Кондрата пощупали грани камня. Может взять? Когда той ночью они сбежали из усадьбы, тятя и мама отвлекли охрану. Выкупить бы им вольную. Барчук небось на них всю злость выместил.
— Ничего не застит. Начну новую жизнь, надоело баланду хлебать. А выкинешь, – подберу!
Кондрат спрятал самородок в карман.
— Тоже глаз загорелся?
— Я выкуплю родителей.
— Выкупит он, – махнул рукой Матвей. – Придешь в наше село. Тебя барчук сразу в кандалы обует. Клеймо ведь не сотрешь.
— Бакенбарды отпущу, отметина и скроется.
— Похожу. Может, сыщу. Ты делиться не хочешь, – засучив рукава, Матвей начал шарить по дну реки. – Забудь ты про родителей. Свобода! Им не поможешь. Свою жизнь налаживать надо.
— Лучше хариуса бей, сыщик выискался. Золото что ли на ужин глодать будем? – Кондрат сплюнул. Затем нацелил острогу на стайку хариусов. – Ты только воду мутишь, вон иди дальше шарь.
Матвей бродил, перекидывая камни, бормоча что-то под нос. Прошел у берега, но золота не нашел. Кондрат набил пять хариусов и вышел на песок. За ним поплелся Матвей.
Они вернулись к шалашу. Зина и Лия приняли рыбу и, положив на плоский камень, стали счищать чешую. Уха уже подходила. Кондрат сглатывал слюну.