Завтра будет большой праздник, Благовещение. В последнее время Григорий все реже посещал храм и чаще бегал по лесам, искал золотую жилу. А теперь, какой там праздник? Он продолжит копать, чтобы скорее выбраться из собственного флигеля. Десять лет назад в Благовещение он, жена и сыновья отстояли обедню, а затем прошли по рядам шумной ярмарки. Тогда Григорий любовался щеками-яблочками супруги, когда она улыбалась. Он купил корзинку рыбных расстегаев-лодочек у дородной бабы, а Гаврила и Степан раздавали их нищим, выстроившимся на паперти. Теперь осталось только вспоминать.
Григорий швырнул в дверь резную ножку шкафа. Может Кондрат сюда и носа не сунет? Григорий уже неделю кукует в своем имении и не может выбраться. Окна заколочены. Двери заперты, и стоит охрана. Только подкоп может вывести его на свободу. Григорий работал по ночам, чтобы полицейские не услышали.
Он проснулся от сильного кашля. Повернувшись на живот, сплюнул в ладонь. От руки пахло кровью. Наверное, подхватил чахотку, когда сидел в тюрьме. Сквозь щели между ставнями на него глядели звезды, сеяла тусклый свет полная луна. Пять дней назад Григорий выломал половицу: пришлось испортить металлические ручки от шкафа, кочергу. Выдернуть три половицы не составило труда, благо силушкой он не обижен. Рыл с передышками. Приходилось долбить ножками от дубового стола: вручную тяжело копать. В итоге углубился лишь на два локтя. Так только к Вознесению на свободу выберется. Жаль, что лопаты не спрятал, сейчас бы дорыл до завалинки.
Он стоял на коленях в яме. За три дня под ногти засадил кусочки стружки и мелкие камни. Пальцы вгрызались в теплую землю, оставляя кровавые следы. Достаточно набрав грунта, Григорий с остервенением раскидывал его по полу.
Когда сквозь щели между ставнями появились первые лучи солнца, он бросал рыть и заметал землю в пасть камина, а место подкопа заваливал поломанной мебелью. Завернувшись в медвежью шкуру, Григорий засыпал.
Сквозь дремоту, он услышал, как грохнули дверью.
— Наполеон тайги, завтракать! – с усмешкой в голосе кричали охранники.
Поставили котелок у дверей и вышли. Григорий не прикасался к еде, пока полицейские не уйдут, а потом набрасывался на миску с кашей. Сколько раз они над ним глумились, мол, ел черную икру с шампанским, теперь отведай каши.
Григорий проспал почти до вечера. Разбудил его звон металлической миски. Высунув голову из медвежьей шкуры, он увидел перед носом опрокинутую плошку. Рукав пропах кислыми щами: стражники снова принесли обед и опрокинули. Он осмотрелся. Где записка для Кондрата? Григорий обшарил почти всю комнату – нет свертка. Неужели сперли? Бумаги не нашлось. На доске много не напишешь. А если Кондрат сегодня объявится и что передать? Над запиской Григорий сидел три дня. Однажды он хотел разорвать ее со злости, но не стал. Надежда умирает последней. Помочь Григорию никто не сможет, кроме его самого.
Стараясь не шуметь, он убрал остатки от шкафа с места подкопа. Залез в яму и на дне увидел что-то белое. Записка! Вчера он положил бумагу в карман брюк, а та видно выпала. Сунув ее за пазуху, Григорий поспешил на второй этаж башенки флигеля. Вечером полицейские к нему никогда не захаживают. Он был уверен, что Кондрат придет именно сегодня!
Григорий подсматривал то в одну щель между ставнями, то в другую, разглядывая, не появился ли Кондрат? Но кроме охранников никого не было. Он хотел уже уйти и лечь, как со стороны леса кто-то появился. Кто-то высокий прятался за широким стволом сосны. Да это же Кондрат! Наконец-то пришел. Хоть одна живая душа о Григории переживает.
Скрывшись из вида, Кондрат появился с другой стороны. Он подошел к башенке. Григорий поманил его пальцем. Вытащил из-за пазухи записку. Только он всунул бумагу, как услышал, – кто-то чихнул. Из нужника вышел толстый охранник, и Григорий поспешил вынуть сверток из щели. Кондрат скрылся за сосной. Хоть бы не спугнули его. Полицейский потопал к крыльцу.
Выйдя из укрытия, Кондрат подбежал к башенке. Григорий просунул руку с запиской в щель и попытался бросить, но ладонь только разжалась. Покружившись, бумага упала к ногам Кондрата. Схватив записку, тот исчез из вида.
«Когда сидели вместе в камере, не спросил, Кондрат обучен грамоте или нет? Хотя бы план флигеля будет знать. Может, достанет на прииске лопату и ночью, пока охранники спят, сделает в условном месте подкоп», – думал Григорий.