Питер был в квартире один, потому что малышка Лиззи была на смене. Без неё в квартире было неуютно. Он словно парил в пустоте, и даже включенный телевизор, призванный скрасить его одиночество, не особо то помогал.
Шорох шёл с кухни, такой крошечной, что на ней с трудом мог уместиться один человек. Ведущий какой-то глупой передачи сделал паузу, словно хотел, чтобы Питер услышал этот шорох.
Питер не торопился проверять. По правде, ему было лень вставать с дивана, слишком удобного, и он понадеялся. Что шорох ему показался.
Шорох, или вернее сказать шуршание повторилось. Скорее всего шуршала мышь, или толстая облезлая крыса. Питер не хотел проверять, ведь если он увидит грызуна, придётся принимать какие-то меры. Например, общаться с Мистером Джонсоном – манерным старикашкой, словно сошедшим из анекдотов реднеков о городских. Мистера Джонсона Питер не любил, считая скользким типом, и дело не только в его предполагаемой ориентации, хотя Питеру не нравилась мода последних лет, скорее дело в бегающих глазках, и противной улыбочке. Шуршание повторилось, а телевизор замолчал и выключился, словно существовал некий заговор, направленный на то, чтобы Питер О`Брайен встал с дивана.
– Вот Чёрт! – Он разозлился, и встал с дивана.
Кухня просматривалась из прихожей, чем ближе он подходил, тем громче и наглее шуршали. Он вооружился веником, надеясь, что крыса, увидев его праведный гнев сбежит.
Шурх-шурх. – Раздалось из кухни.
На полу ничего не было. Питер прошёлся, от холодильника до плиты, осматривая пространство, но ничего не видел. Возле плиты стояло мусорное ведро, и Питер уже представил, что там сидит здоровенная Нью-Йоркская крыса, с длинными клыками, толстым тельцем и облезлым хвостом. Внезапно шуршание стихло. Для собственного спокойствия, Питер всё же решил проверить мусорное ведро, и выставив веник словно абордажную саблю вперёд, заглянул в него. Ничего. Пустая баночка из-под обезжиренного, безлактозного йогурта, упаковка из-под фермерских яблок. И никакой крысы.
Внезапно позади, где-то в гостиной заговорил телевизор.
Бодрым голосом Джимми Феллона, он жизнерадостно обратился к зрителям:
– Итак, дорогие друзья, поиграем? – Едва услышав голос, Питер представил себе широкую улыбку телеведущего. Ток шоу он не любил, считая их глупой показухой.
Зрители с ним не согласились, и поддержали ведущего бурным ликованием.
Питер опустил веник. Может он слишком устал, и ему показалось? Хотя если бы крыса и впрямь была тут, а он бы её не прогнал, то, когда Элизабет пришла бы домой, уставшая после смены, она бы закатила истерику.
И не удивительно. – Подумалось ему, даже взрослому мужчине не по себе от этих созданий.
Стоило ему повернуться к плите столешнице спиной, направившись в гостиную, как Джимми Феллон замолчал, а шуршание раздалось сзади. Питер обернулся, выставив перед собой веник.
Наверное, я глупо выгляжу. – Подумалось ему.
Он подошёл к раковине. Шуршание прекратилось. Раковина стояла пустая, что неудивительно, ведь коробки из-под пиццы и китайской лапши мыть не нужно. Никакой крысы там так же не было.
– Может трубы? – Сказал вслух он, и пожал плечами, как бы отвечая сам себе. –Хрен его знает.
Раздался громкий смех. Телевизор сам включался и отключался, и если уж Питеру не удалось сразиться с крысой, которой по-видимому не было, то уж укротить много о себе возомнившую электронику он должен.
– Итак, Лора, – бодро спросил Джимми, – задавай свой вопрос.
– Эм. – Когда Питер вошёл в гостиную, то с экрана телевизора на него смотрела миловидная блондинка, утопающая в кресле.
На знаменитость она никак не походила. Детское лицо с глуповатым выражением, приоткрытый рот, в руках она теребила несколько картонных карточек.
– Какой штат присоединился к США последним?
Джимми улыбнулся.
– Аляска. – Ответил Питер, возвращая веник в угол.
– Это же просто. – Джимми покачал головой, словно бы он услышал ответ Питера и был им недоволен. – Аляска присоединилась третьего января тысяча пятьдесят девятого, а вот двадцать первого августа, того же года присоединились Гавайи. – Он погрозил в камеру пальцем. – Так что правильный ответ Гавайи.