Через буквально год, после смерти Тони, Винс стал также капризничать. Он боялся, показывал пальцем на чулан, который я закрыл шкафом, после смерти Тони.
– И что вы сделали?
– Испугался. – Виновато развёл руками Алекс. – Испугался и забрал Винса спать в свою комнату. Первое время всё было тихо, спокойно, и малыш спал спокойно. Я перенёс его кроватку в свою комнату, и убрав комод, поставил его кроватку рядом.
Симеон подался вперёд, пожевал губы и спросил:
– А где в вашем рассказе ваша супруга?
Пациент грозно посмотрел на доктора, и засопел.
– Не перебивайте! – Угрожающе сказал он.
– Хорошо.
– Я не знаю, что случилось, просто как-то раз мне пришлось задержаться на работе допоздна. Шер, ну и дебильное же ей имя родители дали, – Алекс покачал головой – ушла, оставив Винса одного. Вы не подумайте, я приехал почти сразу же. – Он заговорил, оправдываясь.
– Я вас не обвиняю. – Доктор поднял вверх руки.
Он бормотал нечто невразумительное, на глаза навернулись слезы.
– А стоило бы! – Он повысил голос. – Стоило. – Сказал он гораздо тише. – Она положила его спать, когда я вошёл… Вы не поверите мне… Посчитаете сумасшедшим.
– Продолжайте. – Симеон постарался говорить мягче, чтобы не спровоцировать, кажется мистер Шелбридж был на грани.
– Он лежал на спине, а над ним, словно что-то напевая, стояло чудовище. Высокая, худая фигура, с почерневшей кожей, покрытой струпьями. – Мужчина бросил беглый взгляд на дверь чулана, словно проверяя, закрыта ли она. – А потом, оно, почувствовав мой взгляд, метнулось к двери в чулан. Смазанным пятном, я подбежал к дверце, но за ней никого не было, а Винс… Винс лежал на спине, обвиняюще смотря на меня.
Доктор проследил за взглядом. Дверь была плотно закрыта.
– В больнице святого Августина, после вскрытия, мне сказали, что мой сын умер от кровоизлияния в мозг. – Печально усмехнулся мужчина, посмотрев на свои руки. – Ни синяков, ушибов, или чего-то подобного. Инсульт! – Он крикнул. – Представляете? До этого, после смерти Тони, врачи осматривали и Винса, и он был здоров!
– Что произошло дальше?
– Я помню всё как в тумане. Похороны, неделю я пил не просыхая, на работе сочувствовали, и закрыли глаза на мои прогулы. Мне было плевать. Пил я, и в пустом доме мне становилось всё неуютнее и неуютнее. Однажды, я нажрался до такой степени, что не запомнил, как оказался в комнате Винса и Тони. Я уснул возле пустой кроватки. Проснулся от шуршания возле меня. Опьянение как рукой сняло. Оно стояло, и тёмными провалами, на том месте где должны были быть руки, внимательно изучало меня.
Симеон посмотрел на часы. Время сеанса подходило к концу. Мистер Шелбридж делал длинные паузы, оглядывался. А когда он пришёл, то минут пятнадцать молчал, собираясь с мыслями.
– Оно вас не убило? – Доктору стало любопытно и неуютно. Неуютно, как когда мы читаем страшную историю на ночь, желая испытать нервы на прочность.
– Нет. – Голова пациента раскачивалась. – Хотя лучше бы убило. Я испугался, закричал, вскочил и убежал. В дом я вернулся не скоро, и с той поры, я не пью, и сплю со светом. – Он замолчал, уставившись в стену за спиной доктора. Доктор Орни, задумчиво пожевал губы, и посмотрел на своего необычного пациента.
– Я считаю, что мы сможем справиться с вашим чувством вины. – Осторожно, словно сапёр на минном поле, говорил он. – Это долгий и сложный путь, но то, что вы сами явились ко мне, подсказывает мне, что вы хотите избавиться от этого чувства.
– Хочу! – Искренне, с жаром проговорил Алекс.
– Я думаю, что следующую встречу мы назначим на среду и четверг, в тоже время? – Спросил Симеон.
Алекс Шелбридж задумался. Доктор уже было подумал, что он откажется, но пациент его не разочаровал.
– Идёт. – Он хлопнул себя по коленке. – Я приду, будьте уверены.
– Тогда запишитесь в приёмной, у медсестры. – Доктор указал на дверь.
Мистер Шелбридж встал. Бросил беглый взгляд на кабинет психотерапевта, и уже было отправился к двери.
– Мистер Шелбридж, скажите, а что случилось с вашей супругой? – Доктор так же встал. Высокому Алексу, он был примерно по грудь.
– Скажем так. – Алекс шумно выдохнул. – Она умерла, почти сразу же после рождения Винса. Послеродовая депрессия, моё поведение.
– Она покончила с собой? – Спросил Доктор.
– Да. – Сухо сказал мужчина. – Повесилась в доме, оставив записку, в которой обвиняла меня, в том, что я испортил ей жизнь.
Мистер Шелбридж резко вышел. Дверью он не хлопнул, чем обманул ожидания Симеона, приготовившегося к громкому хлопку. За окном было довольно темно, и доктор, стал собираться домой.