Постучавшись, я вошла в кабинет. И увидела чудо-стоматолога. Зуб у меня сразу перестал болеть. Это они называют «немного устрашающе»?
— Добрый день, я Гермиона...
— А, деточка, заходи. Амалия приходила насчет тебя. Садись, на что жалуешься? — великан мило улыбнулся и взял в руки инструменты, пугающие меня до чертиков с самого детства.
— Ни на что, — пискнула я, пятясь к двери.
— Так, садись. Не бойся — я ничего делать не буду пока. Просто посмотрю. Давай-давай. Не задерживай людей, которые в коридоре сидят. Они и так на весь мир злые.
Обреченно вздохнув, я потопала к креслу. Хагрид и правда ничего страшного не сделал. Осмотрел зуб, назначил профилактические антибиотики и отправил делать рентген.
Выйдя из кабинета, я сразу же выбросила бумажку с направлением. Жуть какая. Чтобы я еще раз пошла туда? Да ни за что!
Раз мне делать здесь больше нечего, последую совету доктора Снейпа. Пойду-ка я домой, квартиру в жилой вид приводить.
Глава 4
Северус
Я сидел в кабинете у Малфоя и ждал хозяина, который обучал чему-то своего ординатора. Мой, кстати, сегодня так и не появился.
Разглядывать портрет Малфоя мне быстро наскучило, а лицезрение банок с различными органами, замаринованными в формалине, мне никогда удовольствия не приносило.
Открыв шкаф, я запустил руку между банками. Где-то здесь, я точно знаю, стояла бутылка коньяка. За этим делом меня и застал Люциус.
— Всегда замечал у тебя тягу к клептомании, — устало опустился в свое кресло Малфой.
— Я не ворую, а беру взаймы, — проговорил я, разливая коньяк по бокалам.
— Только отдаешь редко.
— Ну, не без этого, — не стал оспаривать я очевидные вещи. — Ты что такой уставший?
— Не поверишь...
— Почему не поверю? Вот то, что у меня сегодня произошло — это из разряда юмористического фэнтези.
Я обещал никому не рассказывать. Но Малфой это не все.
— Ты почему всегда перебиваешь? — отмахнулся от меня Люциус, забирая свой бокал из моих рук.
— Детство тяжелое и воспитание плохое. Что у тебя случилось?
— Да неважно. Ты все равно не вникнешь во все тонкости патологической анатомии.
— Естественно. Это же вы у нас самые умные врачи. Только ваши знания никому уже не помогают, — хмыкнул я, делая глоток.
— Ну вот не начинай. Зато мозг никто на кусочки не разрывает. И Амбридж с Локхартом над нами власти не имеют, — Малфой усмехнулся.
— Почему ты такой, а? Я вот тебе веселую сказку хотел рассказать, а ты... — как-то быстро закончился коньяк в бокале.
— Это ты про девятнадцатилетнего парня с фимозом? Нашел, чем удивить. Об этом уже вся клиника перешептывается, — скучающим голосом поведал Малфой.
— И что по всем углам шепчутся про то, что это осложнение пролеченной гонореи? — я усмехнулся.
— Да ладно, — Люциус округлил глаза, сделал глоток и выпрямился в кресле. Его вид стал более заинтересованным. — Я, конечно, не венеролог, но такого не бывает.
Я молчал, медленно вращая бокал. Нужно же выдержать театральную паузу. Обдумать все. Поиздеваться над Малфоем. Куда ж без этого?
— Сев! Если ты не начнешь говорить...
— Да ладно тебе, — рассмеялся я. — Мне просто нравится, когда ты делаешь такое лицо. А вот когда делаешь такое — не нравится. — Добавил я, заметив, как опасно сузились глаза патанатома. — Значит, привезли паренька. Вроде бы ничего экстренного. Фимоз лечится планово, чего уж тут скрывать, а здесь бригаду на уши поставили. Я в операционную не спешу, бригада тоже. Ждем, что скажут Долохов с Петтигрю. Выходит наш венеролог и говорит, что, мол, болячка не по его части. И смеется. Мы с Регом переглянулись, но сделали вид, что нас это совершенно не интересует.
— И у тебя получилось? — скептически протянул Малфой.
— А что, по мне не видно, что я абсолютно не в курсе всех деталей? Значит, мое любопытство пересиливает, и я подхожу к фельдшеру скорой, чтобы расспросить все детали.
— К новенькой?
— К старенькой. Сегодня Джудит дежурит.
— А, ну тогда понятно. Эта женщина видела в своей жизни всё. Она там тебя не проклинает ещё? А то, когда ваши смены пересекаются, вечно что-то случается.
— Не передергивай. В общем, рассказала она мне веселую историю. Был у этого паренька друг—медбрат, который прекрасно знает, чем лечить французский насморк. Поставил он укольчик и отправил дружка на все четыре стороны. Но зуд-то остался. Пришел еще раз: чешется, мол. А у медбрата того друзья в гостях были. Те решили пошутить, потому что никому в своем уме не пришло бы в голову последовать их совету. Никому, кроме нашего больного. Эти самые друзья с уверенностью в голосе заявили, что лучшего лекарства, чем спиртовые примочки с добавлением любого одеколона, на свете еще не придумали...