— Да-да, я вас так понимаю... — удалось вклиниться мне, пока Оливия пила настойку.
— Мой мальчик, мой Джонни, он так переживает за меня. Всегда звонит, чтобы поинтересоваться моим здоровьем. Вот, буквально, вчера он звонил и кричал: «Мама! Мама, почему тебя не лечат, как положено?! Мама, я приеду и всем здесь покажу!». Он у меня такой умница. Начальник экспедиции нефтеразведки, — да, я понимаю этого Джонни. Я бы на его месте, наверное, на Южный полюс экспедицию возглавила, лишь бы подальше от мамочки находиться.
В этот момент дверь в кабинет открылась, и на пороге появился Северус. Я готова была ему на шею кинуться.
Оливия сразу же изменилась. Она выпрямилась, поправила рукой прическу и ослепительно улыбнулась. Снейп, не обращая на меня внимания, обратился к ней.
— Моя дорогая Оливия, что случилась с вашим драгоценным здоровьем? Опять приступ желчнокаменной болезни? Но позвольте, у вас нет желчного пузыря. Мы с доктором Регуласом Блэком избавили вас совсем недавно от этой жуткой причины вашего плохого самочувствия.
— О, доктор Снейп, вы так мне помогли, так помогли, я вам так благодарна, — Оливия просто светилась от радости долгожданной встречи.
— Ну, значит, какие-то непредвиденные последствия вас беспокоят? Тогда вам просто необходимо посетить доктора Сириуса Блэка. Пойдемте, я провожу вас, чтобы вы не ждали в очереди, — и он галантно предложил руку вскочившей женщине, которая тут же повисла на нем и что-то защебетала. Перед тем как выйти из кабинета, он повернулся ко мне и, усмехнувшись, кивнул. Когда они ушли, я, всхлипнув, опустилась на стул.
Не успела я прийти в себя, как дверь без стука отворилась, и в кабинет своей утиной походкой завалилась Амбридж.
— Скажите, зачем вы отправляете в клинику Лондона пациента с гломерулонефритом? — и она сунула мне под нос направление на госпитализацию в отделение нефрологии.
— Я не понимаю вопроса, — удивленно перевела взгляд на Долорес, которая смотрела, в свою очередь, на меня своими пустыми глазами.
— Как не понимаете? Вы отправляете пациента в другую клинику и даже не пробовали полечить его здесь. Вы понимаете, сколько это будет стоить нашей клинике?
— Насколько мне известно, главный врач, несомненно, в целях экономии, свернул отделение нефрологии и уволил весь персонал. Наверное, именно поэтому я отправляю пациента с гломерулонефритом в Лондон, потому что здесь ему невозможно оказать квалифицированную помощь, — практически отчеканила я.
— Да вы даже не пробовали! — завизжала Амбридж. Раздражение просто перехлестнуло у меня за безопасную для окружающих черту. Нужно взять себя в руки.
— Скажите мне, доктор, как вы собрались лечить это заболевание в условиях терапевтического стационара без консультации специалиста и проведения дополнительных методов исследования? — сквозь зубы процедила я.
— Значит, вы отказываетесь его лечить в терапии?
— Отказываюсь. Тем более мест на сегодняшний день там нет. Доктор Кристал отказалась брать на себя такую ответственность и согласилась с моим решением.
— Если вы все такие бездарные врачи, я сама займусь лечением!
— Вы же инфекционист, — хмыкнула я. — И чем инфекционист будет лечить нефрит?
— Как чем? Если вы не знаете, чем лечится такое простое заболевание, то вам лучше покинуть медицину, — гордо продекларировала она. — Начнем антибактериальную терапию. — Я удивленно на неё уставилась.
— Что вы назначите?
— Антибиотики, вы же знаете что это такое?
— Эм... Не поверите. Но где-то слышала. И против чего именно вы будете проводить ему противомикробную терапию? И вы точно уверены в инфекционной природе возникновения данного заболевания?
— А что еще? Вы меня за дуру не держите! — она чуть ли не подпрыгивала от возмущения.
— Нет, что вы, конечно. Вы пациенту еще брусничный морс назначьте, может, поможет, — я лихорадочно соображала, что делать с несчастным больным. Для установления точного диагноза необходима биопсия, проведение которой в нашей клинике в виду дороговизны теперь не выпросишь. Да и консультация нефролога должна быть. Мы же не специалисты и не имеем право назначать иммуносупрессоры самостоятельно без врачебной комиссии. Пациент быстрее умрет, чем до этой дуры в розовом халате дойдет, что она делает что-то не так. А может, до неё и вовсе не дойдет.