— Так куда ты исчез? — продолжала щебетать Селина.
— У меня было много дел и много работы. Но, уверяю тебя, это неинтересно.
— Кто это? — донесся до меня напряженный шепот Гермионы.
— Это... это... давняя знакомая Сева, — осторожно подбирала слова Олимпия, чтобы охарактеризовать мою бывшую любовницу.
— Да? — а сколько недоверия в голосе.
— Да, да. Очень, очень давняя знакомая, настолько давняя, что уже стала немножко историей.
— Что-то не похоже, что она хочет оставаться историей, — мне удалось взглянуть на Гермиону. Девушка рассматривала мою собеседницу, слегка прищурив глаза.
Я, наконец, сумел немного отодвинуться от Селины.
— Я здесь не один.
Подойдя к Гермионе, я представил ей женщину.
— Гермиона, Селина Уорингтон — моя старая знакомая. Селина, Гермиона — моя... моя...
— Моя? — со смешком в голосе подсказала Гермиона.
— Моя жена, — с уверенностью, которой совсем не чувствовал, произнес я.
— Жена? — Селина демонстративно оценивающе взглянула на Гермиону. Затем повернулась ко мне. — Я надеюсь, Сев, ты выкроишь немного своего драгоценного времени, чтобы навестить старую знакомую, — и женщина удалилась с высоко поднятой головой.
— Значит, жена, — задумчиво произнесла Гермиона. — Знаешь, если бы я действительно была твоей женой, то тебе только что предложили мне изменить. Но закатывать сцен с битьем посуды я, пожалуй, не буду. Мадам, — обратилась она к Олимпии. — Я прошу вас вызвать мне такси.
— Гермиона... — начал я.
— Пожалуй, я подожду такси на улице, — и девушка буквально выскочила за дверь.
— М-да. Вот и поговорили, — пробормотал я.
— Северус, ты редкостный болван, — такая характеристика от Олимпии была достойным завершением этого нелепого, так и не начавшегося ужина.
Я бездумно катался по улицам города около часа и, вернувшись домой, обнаружил орущий на всю квартиру телефон, который я благоразумно оставил дома, чтобы меня никто не отвлекал.
Посмотрев на дисплей, я увидел, что звонит Малфой. Бывают моменты, когда я совершенно ни с кем не хотел разговаривать, особенно с Люциусом. Бывали моменты, когда я не хотел разговаривать только с Люциусом. Сейчас — как раз такой случай. Но, прикинув, что при встрече с ним на работе я услышу очень много претензий в свой адрес, все-таки взял трубку.
— Да.
— Привет, — радостно поздоровался друг.
— Привет, — я сел в кресло и закрыл глаза.
— Где ты был?
— Катался.
— Один?
— А что тебя удивляет?
— Ничего, просто. Я тут звоню тебе напомнить, что завтра у Нарси день рождения и, если ты все-таки забыл, что ты приглашен. Отказы не принимаются. Если я окажусь без моральной поддержки, то за один вечер сойду с ума окончательно.
— Да, я помню, — как я мог забыть? Совсем все из головы вылетело. О предстоящем праздновании Малфой мне говорил неоднократно...
Хм, вообще-то это происходило каждый день.
— Ну и хорошо.
— Люц, скажи мне как друг — я идиот?
— Ты к сорока годам наконец-то выяснил первопричину всех своих проблем? — быстро ответил он.
— Что у тебя за привычка вечно со всем соглашаться сразу? — я поморщился.
— Я разве согласился? — Малфой засмеялся. — То, что в твоем вопросе содержался ответ, который ты хотел услышать, не говорит об обратном.
— Ну а все же?
— Пытаешься убедить себя в несуществующем, — хмыкнул он. — Случилось что?
— Нет, просто интересно стало.
— Значит, ложись спать. Работаешь слишком много, вот и начинаешь в свободное время размышлять о всяких ненужных вещах. О смысле жизни, например. Не забудь про завтра.
— Не забуду, — я отключился, затем, повертев телефон в руках, быстро набрал сообщение: «Дубль два? Только не выходя из дома».
Я не стал ждать ответа, которого просто не будет, и лег спать. Не такое завершение вечера я себе представлял.
Глава 11
Гермиона
Все то время, что я провела в такси, меня просто трясло от злости. Так меня еще никогда и никто не унижал. Как он мог решать за мой счет проблемы со своими «старыми знакомыми»? Да ещё таким образом!
Дома, быстро переодевшись, я рухнула на свой диван и свернулась там клубочком. Почему-то мне вспомнилась Селена. Красивая, очень яркая женщина. Может себя эффектно преподнести. По сравнению с ней я как-то не смотрелась. Никогда в своей жизни к такому шарму я не стремилась, но сейчас почему-то было чертовски обидно. Я ей завидовала. Не удержавшись, я разревелась. Уткнувшись в подушку, я оплакивала свою наивность, которая заставляла меня на что-то надеяться.