— Привет, Маркел! — раздался счастливый девичий вопль на всю гостиницу.
Юноша завертел головой, выискивая, откуда доносится знакомый голос, и прямо перед ним, протискиваясь сквозь толпу посетителей, появилась его подруга Селин. В руках она держала оловянный поднос с горячим свежезаваренным чаем и двумя ватрушками.
— Ох, рад тебя видеть, Сели! — поприветствовал ее Маркел трясущимися от холода губами.
— Святые шершни, да ты весь продрог! — обеспокоенно заметила Селин, — возьми чай, согрейся!
— Оставь чай тому, кто его заказал, — тихо рассмеялся Маркел в темп дрожи своего тела. — Лучше скажи, где моя матушка?
— Миссис Джевил сейчас на втором этаже, готовит комнаты для посетителей.
Маркел кивнул ей в знак благодарности и прошёл вперед, обхватив себя за подрагивающие плечи. Девушка проследила за ним, не спуская глаз, раздумывая о том, чем бы угостить своего друга.
— Ты наверняка голодный, — не унималась Селин, протягивая поднос, — Возьми это к себе наверх, а для клиента я заново соберу заказ.
— Сели, угомонись, — попытался осадить ее юноша, протягивая раскрытую твердую ладонь, желая остановить поток добродетельности, которым так и брызгала Селин.
— А вот и нет! — настаивала девушка, пихая Маркелу еду ему под нос.
За её спиной попытался протиснуться тучный высокий мужчина сквозь тесную толпу посетителей гостиницы, но неуклюже пошатнулся и невольно толкнул Селин с такой силой, что она подалась вперед, выронив поднос с едой и горячим чаем прямо на Маркела. Юноша издал гортанный крик и едва сдержал себя от того чтобы грязно выругаться. Селин в ужасе вылупила свои огромные глаза и прикрыла лицо руками.
— Прости, прости! — воскликнула девушка, беспомощно глядя на то, как Джевил пытался отделить прилипшую к его телу рубашку.
Маркел смерил её разъяренным взглядом, пылко выдохнув через расширившиеся ноздри. Он раздраженно покачал головой, развернулся и продолжил свой путь на второй этаж.
Мирабелла только что закончила снимать бельё с кровати, как в комнату постучал её сын. Не дожидаясь разрешения, юноша вошел в маленькую уютную комнату: она освещалась тремя керосиновыми лампами, две из них стояли на подоконнике, а третья располагалась на прикроватной тумбе, рядом с которой стояла деревянная табуретка; в углу стоял небольшой шкаф с надтреснутой выдвижной ширмой, а рядом с ней находился маленький круглый столик с уже подготовленными для нового посетителя стеклянным стаканом и графином с водой. Аккуратно подвинув ведро с мокрой тряпкой со своего пути ногой, Маркел уселся на табуретку, и, облокотившись на тумбу, взглянул на мать несчастными и усталыми глазами. Та в ответ окинула его взглядом, в котором читалось мимолетное недовольство от того что Маркел прошел в грязных сапогах по только что вымытому полу, но при виде щенячьего взгляда своего ненаглядного сына недовольство это вмиг испарилось и ее глаза замерцали теплой материнской заботой.
— Блаженный Меррот, да ты до нитки промок! — выдохнула Мира, — Быстро снимай всё с себя.
Джевил послушно начал расстегивать пуговицы на черной бархатной рубашке, пока его мать хлопотала, перестилая кровать.
— И высуши волосы. Вот, возьми полотенце. — Мирабелла стянула белоснежное полотенце с изголовья кровати и вручила его сыну, — Не переживай, наши последние гости им не пользовались. Сейчас сбегаю тебе за одеждой.
Мира покинула комнату и вернулась спустя несколько минут, неся с собой форму официанта. Маркел к тому времени уже успел раздеться до исподнего и сидел на табурете в зажатой позе, в смущении прижимая к своему щуплому бледному телу мокрую холодную одежду.
— Ох, да чего я там не видела, — фыркнула Мирабелла, бросая на кровать рабочую форму. — Ты сегодня поздно. Опять что-то натворил?
— Да, пустяки, — безучастно ответил Маркел. — Я отвлекся на представление и забыл направить свет на актрису. А когда меня окликнули, я перепугался от неожиданности и... так вышло, что я задел стойку с огнем... а потом она упала... в общем, я чуть не спалил половину театра.