Закончив с уборкой, юноша подошел к окну, встав прямо между двумя светильниками и уставился в окно, в которое стучался неугомонный дождь. За неимением зеркала в гостинице матери, юноше приходилось пользоваться окнами, чтобы привести себя в порядок. Энергично вытирая свои угольно-черные волосы, Маркел изредка поглядывал сквозь стекло за тем что происходит на улице. Когда он бежал из театра, земля была суха и тепла, а теперь постоялый двор превратился в настоящее болото. Джевил увидел свет - это открылась дверь трактира и из нее вышел эльфийский музыкант с лютней за спиной, спешивший в сторону конюшни. Он накинул темно-зеленый глубокий капюшон, легко вспрыгнул на неоседланного единорога и что есть мочи помчался прочь от таверны. Серебристый единорог проскакал мимо фонарного столба, и, когда он покинул круг золотистого света, излучаемый фонарем, Маркел увидел странную фигуру, облаченную в длинный плащ с капошоном. Она словно бы появилась из ниоткуда. Маркел уперся носом в стекло, и закрыл лицо ладонями по бокам, чтобы вместо своего отражения увидеть черного человека, стоящего под дождем. Юноша старался дышать как можно реже и тише, чтобы стекло не запотело от его дыхания. Фигура неподвижно стояла, потупив голову, и Джевил никак не мог разглядеть лицо этого человека, или эльфа, который вызывал у него странное беспричинное беспокойство, смешанное с нарастающим животным страхом.
В дверь кто-то постучал, и это заставило Маркела оторваться от окна.
— Эм… войдите? — неуверенно промолвил Маркел
Дверь медленно приоткрылась и в комнату заглянула незнакомая ему девушка. Вероятно, она была посетительницей, судя по тому, с каким взглядом она посмотрела на Джевила.
— Мне сказали, что осталась только одна свободная комната, но я увидела чьи-то сапоги на входе, и подумала, что... — девушка перевела взгляд на двуспальную постель, а затем, окинула Маркела смущенным взглядом, — Тут... только одна кровать?
— Ох, нет, что вы, — поспешил объясниться Маркел, разделяя смущение девушки, — Я… я просто работаю здесь! Располагайтесь, я уже ухожу.
Маркел в последний раз взглянул в окно, чтобы убедиться в том, что та фигура - не плод его фантазий, но её уже не оказалось на том самом месте. Сведя брови к переносице в задумчивом смятении, юноша помотал головой и зажмурился, в надежде, что это предотвратит в дальнейшем появление подобных видении.
Взяв с собой ведро с грязным бельем, он по пути на выход подцепил свободной рукой второе ведро с половой тряпкой, захватил с собой швабру, зажав ее черенок между грудью и локтем руки, в которой он держал бельевое ведро. Толкнув спиной дверь, он поспешил покинуть комнату.
— Приятного вечера, мисс, — вежливо промурлыкал Маркел на прощанье гостье, растянув губы в вежливую улыбку, склонил голову в формальном поклоне и, пытаясь удержать всю свою поклажу, неуклюже поплелся прочь.
Глава 3. Первые Неприятности
— Куда ты пропал? — вопросила Мирабелла своего сына, заметив его на лестнице. — Селин уже готовы на части разорвать!
— Да иду я, иду, — ворчливо отвечал ей юноша.
Спустившись на первый этаж, Маркел заметил изменения: в столовой витала уже совсем другая атмосфера, то ли из-за того что бард покинул гостиницу, то ли из-за того что прибавилось посетителей. В помещении было одновременно и тихо, и шумно. Все-таки Маркел бы желал, чтобы в таверне «Дурное Знамение» всегда звучала музыка… и чтобы мать наконец-то сподобилась сменить название. Несомненно, Маркелу нравилось, как выглядит вывеска, но название наталкивало людей на странные вопросы, даже не смотря на то, что в этой гостинице готовили самую вкусную еду и подавали качественную брагу. Но все равно здесь большую часть времени таверна шаталась ходуном от количества гостей.
Вернувшись к реальности, Маркел направился к барной стойке, где Селин в спешке ставила на поднос тарелки с едой. Откуда-то из кухни орал повар, на что Селин так же отвечала криком. Маркел не слышал о чем они перекрикивались, снова переведя свое внимание на нечто другое: за столом, что находился у самого входа, спиной к нему сидел человек в черном плаще, тот самый человек, которого он заметил еще глядя в окно. Судя по тому, как сильно он натягивал капюшон, он не хотел, чтобы кто-либо видел его лицо. Значит, Джевилу не померещилось. Но присутствие этого человека всё так же вызывало у юноши странные ощущения, связанные с нарастающей тревогой и страхом.
— Ты так и будешь стоять столбом, или уже поможешь ей?
Маркел вздрогнул от того, как голос матери неожиданно прозвучал у него над ухом. Тряхнув головой, юноша мигом помчался к барной стойке.