и углем на скале нас с тобой рисовала она,
украшала и кремнем скоблила хвалебными рунами рог.
Где же ты, носорог?
Я отравлен мукой из травы и сиропом корней,
этим маслом отжатых семян,
этим салом нетравных зверей.
Этим дымом, в котором и толики святости нет,
и огромным количеством слов, не рождающих в мыслях предмет.
…
Переболев Ковидом, я обнаружил, что стал гораздо тупее, чем был прежде. Обратившись за советом к знакомым, а они тоже все переболели этой нежданной заразой, я узнал, что и они чувствуют себя намного глупее и доверчивее, чем когда-то. Часть из них борется и пьет витамины, а кто и привык и продолжает жить.
Я решил разобраться в своих мозгах и погрузился в чтение статей по биохимии.
Удивило меня вот что.
Оказывается, самый большой орган человека - это его кожа с волосами. Причем, все ее участки напрямую связаны с мозгом.
В русском языке есть меткое выражение интуиции - «кожей чувствую», и это правильно.
Кожа, а точнее, наша внешность, остро реагирует на яды пищевые и умственные, яды псевдоцивилизации. Эти яды провоцируют ошибки в чтении генома, ставят подножки, и вот, начиная с тридцати, а то и раньше, мы начинаем стареть. Старики и старухи — это юноши и девушки, отравленные фальшью рукотворного мира.
Все врачи современности бьются над изобретением таблетки, подавляющей иммунитет нашей защитной оболочки, а следом и ума, для комфортного, безболезненного потребления ядов.
Комфортное потребление пластмассы.
Я не хочу стать пластмассовым человечком.
Поэтому, вместо того, чтобы ждать таблетку, жаловаться на слабость ума и сетовать по поводу лысины и морщин, я ввел себе закон природного социализма.
Теперь я употребляю и считаю своим, значит, смотрю, слушаю и ем только то, что не раздражает кожу, и не опьяняет мой избалованный ум.
Если признаться, внутренний социализм от меня никуда и не уходил. Он просто сделал шаг в сторону и терпеливо ждал, пока ребеночек не наиграется.
…
Когда услышу колокольчик сообщения — списания средств,
я вмиг слабею.
Под коленки будто кто ударил, подкашиваются ноги, руки — плети, земля уходит и обильный пот, и сердце бьется, как у марафонца — так скверно,
поверишь ли, слеза обиды выступает, и жить не хочется.
Но если вдруг, стыдясь, изнемогая от любопытства подлого и страха,
я прочитаю текст, а в нем к восторгу моему уведомление о переводе,
и счет мой вырос — вот тогда
и я расту и наливаюсь.
И наслаждение жизнью пью. И я здоров душой и телом.
…
Мальчик Дождь.
Мальчик Гоша сидел в своей комнате за столом и раскрашивал альбом с картинками зверей, как попросила его мама. За этот раскрашенный альбом она обещала повести Гошу в зоопарк, посмотреть живого белого медведя и еще слона.
Гоша очень старался и с силой тыкал кисточкой и в желтую и в красную краски, а они смешивались и текли по странице, так что ежик получался оранжевым, а заяц бурым.
- Мама! - позвал он очень громко, ведь мама была в соседней комнате, - я все раскрасил! Идем в зоопарк!
- Очень хорошо, - сказала мама, она лежала на диване с телефоном, очень красивая и очень добрая, - мы обязательно сходим, но не теперь. Видишь, на улице дождь пошел. Построй, лучше, башню или домик.
Гоша подошел к окну, которое ему было строго настрого запрещено открывать, и посмотрел
за стекло.
Там, снаружи, был аккуратный двор с качелями и песочницей. Мама обещала Гоше, что совсем скоро, когда сделают забор, ему можно будет гулять во дворе, а пока, его, Гошу, ей было страшновато отпускать одного.
- Я у тебя трусиха, - говорила она и улыбалась, - вдруг тебя кто-нибудь украдет.
И Гоше тоже становилось страшно.
Теперь весь двор был загадочно искрящимся и прозрачным. Золотые капли дождя плясали на ветвях деревьев, на дорожках с яркими лужами и даже на белом сливе окна.
Он был железный и тихо гудел под каплями — ж-ж-ж.
И вдруг между капель Гоша увидел совсем маленького мальчика. Мальчик подпрыгивал, вертелся и кидал дождевые капли во все стороны.
Это было так интересно, что Гоша, забыв мамины просьбы, открыл окно и высунулся наружу.
- Эй, ты кто? - окликнул он пляшущего мальчика.
- Я Дождь, а ты кто? - ответил мальчик и, засмеявшись, кинул одну каплю, а потом другую прямо Гоше в нос.
- Я Гоша, а что ты делаешь? - Гоше стало щекотно и весело.
- Играю. Давай играть в ляпки? - предложил мальчик-дождь.
- Давай! - обрадовался Гоша, и они стали брызгать друг в друга каплями дождя.
- Гоша! - раздался сзади оклик мамы, - ты зачем открыл окно! И еще высунулся! О, да ты же весь промок! Ну, все. Папа нас заругает.
И она закрыла окно.