Спустя десятилетие, в 1918 году, Метерлинк написал продолжение «Синей Птицы» — феерию «Обручение», которая как бы подводила итог творческой и философской эволюции драматурга. Мы снова встречаемся с Тильтилем, он вырос, ему скоро исполнится шестнадцать. Юноше предстоит выбор невесты; в этом ему помогает Фея Берилюна, отправляющая Тильтиля вместе с семью девушками, из числа которых он должен выбрать жену, в Страну Предков и Страну Неродившихся Детей. Дело в том, что человек не волен сам выбирать себе спутницу жизни: хочет он или не хочет, но это делают за него другие — бесчисленное множество предков, а также все его внуки и правнуки.
И вот Тильтиль отправляется к Предкам. В выборе принимают участие все — от Великого Предка, первобытного дикаря с дубиной, до Предка-пьяницы, Предка-убийцы и пользующихся в роду наибольшим уважением Великого Бедняка и Великого Крестьянина. Драматург постоянно раскрывает условность приема; персонажи то и дело напоминают зрителю, что представляемое зрелище иллюзорно, что оно протекает в сознании героя.
«Обручение» в символистской форме раскрывает центральную идею натуралистической литературы: свобода воли — химера, поступки человека определяются законами природы, важнейший из которых — закон наследственности. Людям только кажется, что они действуют в соответствии с собственным желанием, между тем как на самом деле они подчинены множеству не до конца еще познанных ими законов.
Для того чтобы не ошибиться в выборе жены, необходимо, чтобы выбор делал не один человек, но весь род, нужно уметь прислушиваться к голосу рода, живущего в каждом человеке. В бессмертии рода залог бессмертия каждого из его отдельных членов — идею эту Метерлинк впервые выразил еще в 1901 году в книге «Жизнь пчел». Лишь на этом пути человек может обрести свое счастье.
«Обручение» — тоже пьеса о поисках счастья, в этом смысле она и продолжение и новый вариант «Синей Птицы». Только в «Синей Птице» речь шла главным образом о счастье в познании, а здесь — о счастье в любви и семье. Не случайно выбор Тильтиля, то есть и предков его, и Будущих Детей, и его самого, падает на Мажуа (имя это в переводе значит — «моя радость»), ту самую девушку, которой Тильтиль когда-то отдал свою горлицу, свою домашнюю Синюю Птицу. Смысл «Обручения» в том, что каждый человек подчинен многим внутренним законам, которые следует познать, и что счастье его зависит от умения понять самого себя, понять тот сложный конгломерат прошлого, настоящего и будущего, каким является человек.
Если «Синяя Птица» опровергала такие ранние пьесы Метерлинка, как «Слепые», то «Обручение» направлено против пьес его любовного цикла — таких, как «Пелеас и Мелисанда». Там любовь трактовалась как неотвратимый рок, борьба с которым безнадежна и трагична. Здесь сделана попытка объяснить любовь исходя из наследственности и рода. В пьесе «Обручение» тоже есть Рок, однако теперь он превратился в пародийный персонаж. Рок сопровождает Тильтиля в его странствиях: в первой картине это похожая на башню фигура, которая напоминает гранитную глыбу и производит впечатление слепой, необоримой силы. Постепенно грозный Рок чахнет, уменьшается в объеме и слабеет — так действует на него присутствие Света. В конце пьесы он совсем маленький, его несут на руках девушки — невесты Тильтиля, а он плачущим голосом и сюсюкая твердит: «Я всегда один и тот зе… Я… неукьятим и неумолим…». Таков конец рока, безраздельно властвовавшего в драмах раннего Метерлинка и испытавшего первый удар в обличии Синей Бороды от руки смелой девушки Арианы.
В «Обручении» есть характерное для Метерлинка двойственное восприятие мира, проходящее через всю его драматургию. Здесь тоже противопоставлены видимость и сущность, причем сущность обнаруживается лишь после вмешательства волшебной силы. Мир сущности прекрасен, в нем и воздух чище, и свет иной, и «мужчины и женщины не ссорятся, не злопыхательствуют». В мире видимости все невесты Тильтиля — вульгарные девицы, готовые выцарапать друг другу глаза. В иной сфере они прелестны, самоотверженны, благородны. «Что безобразно — то не настоящее». — говорит Фея. Но настоящее надо уметь видеть. И еще Фея говорит: «Когда видишь то, что у тебя перед глазами, ровно ничего не видишь… Я тебе уже сказала, что миром правит Невидимое…».
Что же Фея Берилюна называет Невидимым? Мистическую душу мира? Или бога? Нет, теперь этим Невидимым оказываются еще не познанные человеком законы природы, представляющие собой тайну лишь до того времени, когда она будет развеяна разумом человека, но и они в большинстве своем представляют собой повторение пройденного.