Ник не разжимал объятий, но она все не согревалась.
– Я наберу ванную.
– Не надо, – слабо запротестовала Клио.
Он с улыбкой отстранился. Поднявшись, вышел из спальни. Сразу стало неуютнее и холодней.
Клио решительно вытерла щеки. Она не хотела казаться Нику неженкой-принцессой, которую постоянно нужно спасать. Однако тяжело создать себе иной образ, когда живешь в чужом доме, словно в башне, спрятанная от мира за дюжиной колдовских печатей, и не можешь покинуть ее.
А порой просыпаешься от кошмаров, которые не желают тебя оставлять.
Голубка взволнованно летала по комнате, а у Клио не было сил ее успокоить. Потому, пока мир перед глазами вращался, как карусель, она наощупь отыскала лежащую на прикроватной тумбочке повязку из белого шелка. Обернула вокруг головы, прикрывая глаза. Без нее она чувствовала себя уязвимой, зная, что люди видят этот застывший, отрешенный взгляд…
Вернулся Ник, и с коридора пахнуло лавандой и жасмином – похоже, он добавил в воду ароматические масла. К слову, когда Клио впервые переступил порог его дома, масла в стеклянных бутылочках уже стояли аккуратным рядком на ванной полке. Когда она обнаружила их, Ник с обезоруживающей улыбкой сказал: «Для вас, девочки, придумали слишком много замечательных вещей. Надо делиться».
Так, помимо всего прочего, Клио узнала о том, что Ник любит принимать ароматические ванны перед сном. Говорил, потом крепче спит, но Клио, подначивая его, подозревала, что дело не только в этом.
Ник наклонился к ней, и она безошибочно разгадала его намерение.
– Я могу идти са…
Клио охнула, когда он одним движением подхватил ее на руки. Обвила руками шею Ника под аккомпанемент заходящегося от волнения сердца. Щекам стало жарко, и тепло от них разливалось по всему телу Или в охватившем ее жаре виноваты вовсе не они?
Повисшие в воздухе сферы – сущности воды – наполнили ванну до краев. Из душистой шапки пены вынырнула подогревшая воду сущность огня. Клио приготовилась к тому что Ник поставит ее на пол, и почувствовала даже толику сожаления…
Он опустил ее в ванную прямо в ночнушке, сорвав с губ изумленный вздох.
– Ник!
– Так быстрей, – подмигнул он.
Не выдержав, Клио рассмеялась.
– Я дрожу от нервов, а не от обморожения, и вроде бы пока не умираю.
– Это потому, что я рядом.
Ник склонился над ней, прямо над пеной, и поцеловал Клио в нос. Ничуть не романтично, но очень мило.
– Не уходи, – подавшись вперед, запальчиво попросила она.
Сама не знала, что заставило ее это сказать. Чувство пустоты, которое охватило Клио, когда Ник на пару минут ее оставил? Нежелание оставаться наедине с самой собой и следами кошмара, что впечатался в память? Или желание как можно дольше – сейчас, всегда – быть с ним?
Ник поспешно отвел взгляд, и Клио, зардевшись, поняла, что ее ночнушка промокла насквозь. Нырнула в пену по самый нос, будто укутываясь мягким пуховым одеялом.
Смущение прогнала озорная, мальчишеская улыбка, которая делала Ника младше своих двадцати трех. Особенно сейчас, с взъерошенными после сна волосами…
– Да здравствует анархия! – радостно провозгласил он, и прямо в пижамных штанах залез в ванну.
Вода, не выдержав такого издевательства, через край полилась на пол. Никого из них это не беспокоило. Дурачясь, словно два щенка, они брызгались друг в друга пеной. Потом Ник провозгласил Клио королевой снов и водрузил ей на голову корону из пены. В ответ она нанизала комочек пены ему на нос.
Кошмар отступил, вспугнутый заразительным смехом Ника и разливающимся внутри теплом. А еще – неподдельным счастьем.
Жаль, но совсем скоро для Ника настала пора уходить – кошмары разбудили Клио накануне рассвета. Он тактично поднялся из ванны первым и оставил ее, разморенную, согревшуюся, снимать с себя мокрую пижаму и кутаться в махровое полотенце. Когда она вышла, Ник уже был полностью собран. Рубашка и брюки – безукоризненный костюм младшего инспектора – сидел на нем идеально и в то же время словно отдалял Клио от хохочущего, перемазанного в пене Ника, который сидел в ванной так близко от нее.
Улыбнувшись, он чмокнул ее в нос.
– Попробуй еще поспать. И чтобы никаких больше кошмаров!
Ник ушел, и в доме стало пусто. Даже кружащаяся над головой голубка и бьющиеся в окна солнечные лучи не помогали растопить вернувшуюся тревогу. Из головы снова не выходили мысли о Ткаче Кошмаров. И о тех, кто пострадал от ее рук.